Архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк, настоятель монастыря преподобного Иова Почаевского (Мюнхен), – о современном монашестве и трудностях, с которыми сегодня сталкиваются иноки, об устроении духовной жизни в обителях и выборе монашеского пути, о гонениях на христиан в наши дни.

– Ваше Высокопреосвященство, по Вашим наблюдениям, разница между монастырями на Западе и в России сильно ощущается?

– Я всю жизнь живу за границей и не могу объективно судить о русском монашестве. Сам я принял иночество, имея пример монашеской жизни в обителях, подобных которым не могло быть при советской власти, вырос на опыте зарубежных монастырей – сербских, афонских. Но я вижу, что сегодня многое в обществе – в любом обществе – меняется, и развитие идет постоянно.

На Западе поступающие в монастыри сталкиваются с трудностями, причины которых в том, что западный человек воспитан на индивидуализме, тяге к обособленности, и потому ему трудно жить в одной келье с кем-то еще – более того, это уже почти невозможно. Поэтому зачастую я благословляю совместное проживание в келье только через определенный промежуток времени, когда человек поживет в монастыре несколько лет. По моим наблюдениям, в России иное устроение в монастырях. Общие кельи, конечно, нужное дело: люди должны общаться и должны уметь это делать. По сравнению с Западом в России монашествующие сталкиваются с иными сложностями. У нас, к примеру, проблематично дать новоначальным келью без душа. Но это везде решается по-разному. Есть монастыри, где всё устроено по-современному – в некоторых обителях Греции я это наблюдал. А есть такие, где подобное просто невозможно – и слава Богу. Потому что молодые должны учиться простоте – в общении, обиходе, уходе за собой и так далее. Бесспорно, в каждой стране всё это развивается по-своему. Любое общество имеет свои особенности и трудности, которые надо преодолевать.

Одна из самых больших проблем, которые мы переживаем на Западе, – поголовная привязанность к компьютерам, телефонам, выпуску которых нет конца и края сейчас. Эти вещи нам, монашествующим, тоже необходимы, но в монастырях использование различных технических устройств должно быть регламентировано. Понимаете, человек, у которого имеется зависимость от компьютера, не может молиться. Молитва такого человека всегда будет поверхностна. Поэтому пользование любыми современными средствами надо ограничивать по времени, по объему духовного ограничения, которое переживает человек. Когда монах занят выполнением многочисленных послушаний, ему бывает трудно оторваться от них во время богослужения или келейной молитвы. Поэтому надо особенно учить молодых людей тому, каким образом отрывать себя от ежедневных забот.

– Возможно, об этом «неудобно» говорить, но на Западе заметен некоторый упадок монашеской жизни, в частности у католиков. Как Вы могли бы прокомментировать это положение?

– Да, есть болезнь, слабость, недостатки, с которыми надо бороться и которые нужно преодолевать, но я бы не стал говорить, что это упадок. Такие моменты бывают в любом обществе, в любое время, и мы не смеем поддаваться отчаянию, пораженческому настроению. Надо трудиться, чтобы всё встало на свои места. Господь дает нам для этого огромные возможности. Вообще таких возможностей, какие мы имеем сегодня, особенно в России, в прошлом было очень мало – правильнее даже будет сказать, что это было огромной редкостью. Поэтому мы должны активно ими пользоваться. Не погружаться в пессимизм, а искать положительное в сегодняшнем дне, и на этой основе мы сможем построить нечто такое же позитивное.

Что же касается католических монастырей, то у них действительно наблюдается упадок. Это, на мой взгляд, частично связано с общим настроением западного общества, далеко отступившего от своих христианских корней, но также и с тем, что у римо-католиков нет твердой основы для духовной жизни, потому что они отступили от единства Церкви. А вне Церкви нет спасения.

– На Ваш взгляд, необходимо ли монашествующим оглядываться на устав, традиции, уклад жизни других, заграничных, обителей? Или же существует некий шаблон по устроению монашеской жизни, на который все ориентируются?

– В христианской жизни не может быть никаких шаблонов! Нельзя никого и ничего копировать – всё очень индивидуально. Сама природа, климат в Греции, к примеру, абсолютно иные, чем в России. Отсюда разные потребности и проблемы у монастырей в этих странах. Но всегда полезно ознакомиться с укладом и уставом другого монастыря, научиться чему-то полезному или уразуметь достоинства собственного устава. Нужно смотреть на положительные стороны той или иной обители или общества и достойно подражать, если в том есть необходимость. Ежели такие шаблоны, стереотипы, привычки подгонять всех под одну гребенку где-то и существуют, то там христианство, как правило, умирает.

– Владыка, в чем, по Вашему мнению, основная проблема в духовной жизни современного человека, монаха?

– Одна из главных трудностей, которые стоят перед христианами и особенно монашествующими, в том, что люди не привыкли обуздывать себя, терпеть, заставлять себя что-то делать, понуждать себя к чему-то, прежде всего – к молитве. Почему-то мы упорно и настойчиво гоняемся за грехами, а вот за добродетелью – увы! Один из древних отцов Церкви сказал, что молитву совершать труднее, чем тесать камни. Человек в наше время воспитан так, что хочет иметь всё сразу, много и дешево. У нас общество потребителей – хочется всего быстро и легко. Но так не бывает, поскольку то, что достается легко и просто, обычно не ценится. Лишь достигнув чего-то с большим трудом и напряжением, человек начинает это по-настоящему ценить. Поэтому настойчивость в молитве требует именно такого подхода, и, думается, в этом одно из главных препятствий для современного человека, который не привык добиваться чего-то терпеливо, кропотливым трудом.

– А Иисусова молитва современному человеку доступна?

– Конечно. Более того, она совершенно необходима! Без этой молитвы не может обходиться никто из христиан, а монашествующие – тем паче. Только должно быть желание и настойчивость, терпение и любовь ко Христу и молитве.

– На фреске в Сретенской семинарии, где изображены не только все святые, в земле Российской просиявшие, но и еще не канонизированные подвижники, присутствует портрет Феодора Достоевского наряду с Николаем Гоголем. Вы неоднократно говорили о влиянии на Вас Феодора Михайловича, отмечая, что он является одним из самых христианских авторов в русской литературе. Как Вы оцениваете роль литературы, искусства в духовном развитии человека?

– Господь пользуется разными путями, чтобы привести нас к познанию истины. Хорошая литература – одно из средств, которым Бог приводит человека к Себе, один из важнейших предметов, которые обращают ум и сердце к Богу. Христианин должен знать и читать таких писателей, как Достоевский, – это обогащает духовный опыт. Но когда человек уже врос в Церковь, то не стоит увлекаться светской литературой. Лучше регулярно читать святых отцов.

– Монашествующие могут читать художественную литературу? Полезно ли это?

– В очень ограниченной мере, так как, если человек не читал светскую литературу до поступления в монастырь, это означает, что он пришел без внешней подготовки. В целом, мне кажется, послушник может читать подобные вещи, а монаху все-таки лучше не стоит. Монах уже должен заниматься другими делами.

– Если в монастыре нет духовно опытного наставника, отсутствует возможность открывать помыслы духовнику ежедневно, как должен решаться этот вопрос? В частности, в некоторых женских обителях в силу различных обстоятельств такое бывает.

– На мой взгляд, в женском монастыре духовник должен стоять на втором месте – на первом всегда должна быть игумения, которой можно открывать помыслы каждый день. Либо настоятельница может назначить одну из старших монахинь, чтобы она принимала помыслы у сестер. В любом случае, думается, правильнее в этом вопросе будет, если женщины смогут открывать помыслы представительнице своего пола, а не мужчине. Священник, духовник дан для того, чтобы исповедовать, – все-таки это несколько иное, чем откровение помыслов. Конечно, игумения может призвать в обитель духовно опытного человека, чтобы сестры общались с ним. Но такой человек должен обладать большим тактом и подходить с осторожностью, чтобы не вмешиваться во внутренние дела монашеской общины. На Святой Земле под моей опекой находятся два больших женских монастыря. Конечно, я даю какие-то духовные советы сестрам, веду с ними беседы, но всегда подчеркиваю, что в конечном итоге обителью должна руководить игумения. К сожалению, во многих монастырях недооценивают значение настоятельницы или старшей монахини.

– Вы как-то обмолвились, что монашеский путь нужно выбирать с большой осторожностью. Что конкретно Вы имели в виду?

– Что необходимо максимально исключить свою волю и принять Божию. Другими словами, полагаться не на собственные знания и ограниченный ум, а на то, что сердце воспримет волю Божию, откроется для того, чтобы Дух Святой его орошал и дал способность различать добро и зло, что полезно, а что нет.

– В этом главными помощниками являются Таинства – Исповедь и Причастие?

– Прежде всего, да. Можно сказать, что это целая система, в которой человек должен жить и развиваться: молитва, Таинства, откровение помыслов, Исповедь и прочее. Мы должны освободиться от раздробленности, вошедшей в человеческую жизнь вследствие западного римско-католического лжеучения. Отец Иустин (Попович) когда-то сказал, что главный грех у католиков – папизм, а у протестантов – что у каждого из них свой папа – и это еще хуже. Такая обособленность и подчеркивание человеческого элемента совершенно непригодны для спасения. Это мешает духовному развитию, поскольку, когда на первом плане стоит человек, то в итоге для Бога не оказывается места. И даже если он полагает, что предает себя в волю Божию, на самом деле это далеко не так – это самообман, который всегда будет препятствием в общении с Богом.

– А как понять, что есть воля Божия? Один из отцов Церкви говорил: «Чтобы исполнить волю Божию, нужно ее знать, а это – большой труд и скорби».

– Понимаете, самое важное в монашеской жизни и вообще в жизни христианина – послушание. До истинного, искреннего послушания человек может дойти только через смирение и кротость. Только в этом случае он будет способен прислушаться к гласу Господа, услышать волю Божию. До тех пор, пока человек руководствуется собственной волей и своим умом, он не способен услышать призыв. Замкнутая, отшельническая жизнь требует большого опыта в послушании, которое возможно именно в монастырском обществе. В монашеской традиции обычно рано не уходят в затвор или отшельничество – это дается спустя много лет общинной жизни, в течение которой человек обуздывает свою самость и приобретает навык послушания.

– Как нужно выбирать монастырь?

– Если у человека есть стремление к монашеству, он должен прислушаться к этому призыву и сделать выбор в пользу определенного монастыря разумно. Обители бывают разные. В православном мире каждая монашеская община имеет свое лицо и особенности. Выбирать надо то, что ляжет на сердце. Одному нравится работать руками, другому по душе более созерцательная деятельность. Поэтому при выборе монастыря надо ориентироваться на индивидуальные предпочтения. Для этого и существует институт послушничества. Я, к примеру, выбирал в течение восьми лет. (Улыбается.)

– Как христиане должны реагировать на принимающий характер страшной эпидемии геноцид наших братьев и сестер во Христе в Сирии, Метохии, Косово, Сербии? Что это – активная исламизация или действия радикальных экстремистов, бандитов, которые исламом только прикрываются? Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на одной из литургий в храме Христа Спасителя в Москве зачитал русской пастве послание Антиохийского патриарха, в котором тот с болью взывал о помощи ко всему миру, подчеркивая, что ситуация уже на такой ужасающей стадии, что помогать необходимо не просто усердной молитвой к Богу, но, прежде всего, – делом. Однако в христианском обществе преобладает убеждение, что помочь мы можем только и исключительно молитвой.

– Я не признаю выражение «помочь можно только молитвой». Что мы, христиане, можем только молиться – это неверное представление. Бесспорно, молитва – наша основа и главная сила. Однако если говорить «Мы можем только молиться» – это уведет мысль не туда. Да, мы должны молиться, но также необходимо понимать, что люди часто вынуждены в силу различных обстоятельств жизни смягчать высказывания. И если патриарх Антиохии говорит такое, то делает это, опираясь на опыт своей страны, где христиане и мусульмане всегда жили мирно. Я считаю, неверно говорить, что там сейчас действуют исключительно экстремисты. Читайте Коран и вы увидите, что всё это заложено в самой основе ислама. Экстремизм там присутствует, конечно. И другие архиереи с Востока откровенно говорят о том, что они с детства знали об этих особенностях ислама. Я часто служу в Иерусалиме. Там, например, именно в праздник Пресвятой Троицы рядом с православным храмом муэдзин кричит с мечети, что они верят в Единого Бога, у Которого нет детей, никакого Сына и Святого Духа и прочее. Совершенно не стесняясь это делается, хотя не такие уж эти люди и экстремисты. Что это? Явная, неприкрытая пропаганда против христианства! Они прекрасно знают, что делают, скандируя такие лозунги во время главного христианского праздника Пятидесятницы – дня рождения Церкви.

Ислам в корне своем античеловечен. Посмотрите на рамадан – это же убийство человека, человеческого тела. Я видел, как люди попадают в больницы, когда держат рамадан. Весь день они ничего не едят, не пьют во время страшной жары, а ночью набивают желудки пищей до потери сознания – это же просто безумие! Надо смотреть правде в глаза: всё это антигуманно, направлено против человека.

Да, были времена, когда мусульмане старались жить мирно со своими соседями, даже признавали, что мы, христиане, тоже люди. Но для многих из них это время прошло, и сейчас они показывают свое истинное лицо.

– Другими словами, когда некоторые утверждают: то, что творится сегодня в Сирии и других исконно христианских странах, исключительно политика, а не религиозная война против христианства, – это на самом деле далеко от истины? В независимости от того, как есть на самом деле, мы можем говорить о том, что христиане, которых убивают в наши дни за веру, являются мучениками?

– Безусловно! Идет целенаправленная война против христиан. Косово было первым в этом списке уничтожения, стирания с лица земли христианских территорий, затем Чечня. Понимаете, изначально христианскую страну просто отдали, предоставили мусульманам. Продолжаются разрушения церквей, пытки, изуверства, убийства. Косово, Чечня, Сирия, Египет…

– Следующей своей целью эти люди, экстремисты они или же исламисты, провозглашают Россию. Что нам делать – усиливать молитвы?

– Самое главное: мы должны быть настоящими христианами. А это означает наше постоянное участие в Таинствах Церкви. Ну, а если Господь даст кому-то мученический венец, значит, человек его заслужил и должен достойно принять.

С архиепископом Марком (Арндтом) беседовала Кристина Полякова
pravoslavie.ru