Епископ Каракасский ИОАНН (Берзинь) управляет самой неспокойной, Южноамериканской зарубежной епархией. Значительная часть приходов Латинской Америки, входивших в состав Зарубежной Церкви, ушла в раскол накануне подписания акта о каноническом общении РПЦЗ с Московским Патриархатом 17 мая 2007 года. О том, почему не стоит бояться социалистов и как американские старообрядцы выучили английский, Его Преосвященство рассказал нашему корреспонденту во время своего московского визита.

Каракас -- столица Венесуэлы, крупного государства на севере Южноамериканского континента. Зарубежная Церковь была основана здесь белыми эмигрантами, покинувшими Россию после Октябрьской революции. Сегодня страны «латиноамериканского социализма» -- Боливия и Венесуэла -- окормляются сразу несколькими православными юрисдикциями. Епископ Каракасский Иоанн управляет епархией Зарубежной Церкви и старообрядческими приходами, присоединившимися к РПЦЗ еще в восьмидесятых.

-- Эмигранты, основавшие Зарубежную Церковь в начале прошлого века, бежали из Советской России, спасаясь от социалистов. В сотрудничестве с коммунистами РПЦЗ традиционно упрекала Московскую Патриархию. Уго Чавес, президент Венесуэлы, -- социалист, несколько лет назад он национализировал добывающую промышленность. Как складываются ваши отношения?

-- Русские эмигранты, основавшие нашу Церковь, бежали не от социализма, а от безбожия, воинствующего атеизма и гонений. Те люди, которые управляют сегодня Венесуэлой, не советская власть. Президент Чавес социалист, да. Но он не безбожник. Более того, он называет себя верующим, не притесняет Церковь, не пропагандирует атеизм. Венесуэла сегодня находится в глубочайшем социальном кризисе, и что-то нужно с этим делать, так что я склонен симпатизировать Чавесу. Не дело Церкви вмешиваться в политику или решать, что лучше: социализм или капитализм. Спаситель заповедовал заботиться о ближних, помогать бедным и сиротам. Христианству не чужда концепция социальной справедливости, если она не сопряжена с безбожием. В то же время многие из наших прихожан с понятным недоверием относятся к социалистам, это характерно для РПЦЗ. Православные в Латинской Америке очень политизированы, и так было всегда. Например, во времена Альенде они массово покидали Чили.

-- Сейчас некоторые из прихожан Зарубежной Церкви оказались в расколе, выступив против объединения...

-- Я сразу вас поправлю. Мыслить примирение между Зарубежной Церковью и Церковью в России как «объединение» неверно. Может, кому-то и покажется, что это просто спор о словах, но все-таки то, что произошло четыре года назад, более правильно называть «примирением», а не «объединением». И я настаиваю на этом слове. Мы никогда не считали себя раскольниками, никогда не отделялись от Русской Церкви. Из-за невозможности поддерживать связь с Церковью на родине по указу патриарха Тихона мы создали Временное церковное управление для окормления русских зарубежных приходов, а после декларации митрополита Сергия (Страгородского) вынуждены были жить автономно. Совсем недавно мы обновили наше евхаристическое общение с «материнской» Церковью. Но мы всегда продолжали считать себя частью Русской Церкви, и никогда эта вынужденная автономия для нас не была самоцелью. Наоборот, во всех документах мы подчеркивали, что она носит временный характер. Когда же ситуация изменилась и Церковь в России стала свободной -- мы восстановили наше общение.

Те клирики, которые сегодня отказались от примирения, не продолжают исторический путь зарубежной Церкви, как некоторые из них утверждают, они не «остались» в расколе, они ушли в раскол, противопоставив себя соборному решению Зарубежной Церкви и разорвав евхаристическое общение с мировым Православием.

Для меня это не теоретический богословский вопрос, а живая рана, ведь мы говорим о Церкви Христовой! Мне не понятно мышление этих людей. Вы спрашиваете: почему они ушли в раскол? Я не могу вам ответить, потому что не знаю. Со старообрядцами мне порой оказывается проще найти общий язык, потому что они мыслят церковно. А эти раскольники мыслят иначе. Личные амбиции, политика, имущественные вопросы -- наверное, все вместе стало причиной. Кроме того, приходы РПЦЗ в Южной Америке всегда отличались непокорным нравом. Они были недовольны первым южноамериканским архиереем, епископом Пантелеимоном (Рудыком), рукоположенным иерархами Польской Церкви еще во время войны, он им не нравился. Они боролись с епископом Афанасием (Мартосом), управлявшим епархией c 1955-го по 1983 год. Потом долго обижались на епископа Александра (Милеанта), который по состоянию здоровья в течение последних лет жил за пределами Южной Америки. Все это воспитало специфический менталитет южноамериканских приходов РПЦЗ. В Троицком соборе столицы Аргентины Буэнос-Айресе прихожане гордятся тем, что передвинули в алтаре престол на восток, так что не осталось пространства для горнего места, на котором должен восседать епископ во время богослужения.

С тех пор как Троицкий собор вместе другими приходами ушел в раскол, паства Зарубежной Церкви в Южной Америке сократилась, но в каком-то смысле мне легче управлять епархией, чем моим предшественникам, потому что все, кто были настроены особенно по-бунтарски, ушли.

- РПЦЗ на Южноамериканском континенте остается «русской» Церковью? Принимают ли Православие коренные жители?

-- Большинство наших приходов были основаны русскими эмигрантами -- поэтому в основном мы объединяем выходцев из России. Наиболее успешная в миссионерском плане страна -- это Чили, там у нас служит очень активный священник, он сам чилиец по национальности, и многие жители этой страны сейчас переходят в Православие, но это скорее исключение из правил. В целом для южноамериканских стран характерна обратная тенденция: люди уходят -- заключают смешанные браки, ассимилируются.

-- Богослужебные традиции Зарубежной Церкви отличаются от российских?

-- В Зарубежной Церкви собрались выходцы из разных концов бывшей Российской империи. Изначально каждая группа сохраняла свои местные традиции, но со временем эта первоначальная пестрота отошла на второй план: все молодые священнослужители учились в одной семинарии Джорданвилль. Монастырь, где расположена эта наша единственная семинария, был основан в начале XX века выходцами из Почаевской лавры. В каком-то смысле эти дореволюционные традиции транслировались впоследствии на всю Зарубежную Церковь. Что-то подобное было и в Советском Союзе, где традиции Троице-Сергиевой лавры транслировала Московская духовная семинария.

-- Вы окормляете еще и старообрядческие приходы. Как это вышло?

-- По сути, любой человек, любящий и интересующийся богослужебным уставом, уже склонен к старообрядчеству. Двадцатый век стал эпохой возрождения в новообрядной церкви многих старых традиций. Каноническая икона заняла место портретной живописи. Перейти с партесного пения на знаменный распев сложнее, но и эта традиция сейчас возрождается как в зарубежных приходах, так и в некоторых российских храмах. Когда-то я был секретарем епископа Ирийского Даниила (Александрова), викария председателя Архиерейского синода Русской Зарубежной Церкви по окормлению единоверцев. После его кончины по решению Архиерейского синода РПЦЗ я окормляю единоверческие, то есть старообрядные приходы, входящие в нашу юрисдикцию. Более того, я являюсь единственным каноническим епископом, рукоположенным по старому обряду. В Североамериканском городе Ири с начала XX века существовала община поморцев беспоповцев, в 1983 году они приняли священство в лоне зарубежной церкви. Большинство наших старообрядцев уже не говорят по-русски, богослужение там совершается хотя и по старому чину, но на английском языке. Община города Ири объединяет выходцев из Сувалок, города, находящегося на территории современной Польши. Старшее поколение прихожан английское название города по аналогии с Сувалками употребляло во множественном числе: «У нас в Ирях…» Теперь, правда, такого не услышишь. Вряд ли можно и говорить о том, чтобы прививать остальным зарубежным приходам какие-то старообрядческие традиции. Наши южноамериканские храмы с трудом держатся и того Типикона, который есть.

-- Сколько приходов объединяет Южноамериканская епархия РПЦЗ сегодня?

-- Любые цифры будут условны, потому что не до конца ясно, считать ли раскольников. Если нет, то в Аргентине у нас собор и два прихода, три прихода в Чили, один Парагвае, в Венесуэле целых шесть храмов. В Бразилии, к сожалению, все приходы ушли в раскол, равно как и единственный наш уругвайский храм. Но кроме Зарубежной Церкви в Южной Америке существует множество православных приходов Антиохийского Патриархата. Это христиане, эмигрировавшие в Южную Америку из арабских стран: в Аргентине -- сирийцы и ливанцы, в Чили -- палестинцы. Есть греки, немного сербов. Свои храмы тут имеет и Московский Патриархат, их управляющий, владыка Платон, мой хороший сосед, иногда мы служим вместе. К сожалению, такая возможность нам выпадает не часто: священников не хватает, и даже в собственном кафедральном соборе архиереям обычно приходится служить в одиночестве, иерейским чином и без дьяконов. Старые священнослужители умирают, а новых ставленников нет. Наша единственная семинария находится в США. Ее выпускники не горят желанием ехать в Южную Америку: чужой язык, низкий уровень жизни. Помню, как-то раз мы служили с владыкой Платоном в полном одиночестве. Это была довольно специфическая картина: митрополит и епископ попеременно произносят все ектеньи и возгласы сами. Однако, если мы вместе, то Христос посреди нас, а кто нам еще нужен?   

Дмитрий РЕБРОВ