17 марта 1863 года, в день преподобного Алексия, человека Божия, в селе Ватагино, Новгородской губерни родился будущий Блаженнейший митрополит Антоний.

Род Храповицких был одним из старинных дворянских родов в России. Дед владыки Антония - Павел Александрович, постоянно живший в своем родном имении в селе Ватагино, славился своей образованностью и в своем доме имел богатую библиотеку. Отец Алеши Павел Павлович окончил курс физико-математическаго факультета Петербургскаго университета. Мать Алеши - Наталия Петровна, дочь малороссийского помещика, получила широкое образование. Она любила ездить по монастырям, дома много молилась и читала своим сыновьям Евангелие. Соседи почитали ее святою женщиною. Семья Храповицких имела четырех сыновей, из которых Алеша, будущий владыка Антоний был третьим.

Когда Алеша научился читать, он стал увлекаться книгами в библиотеке своего деда. Сначала он разсматривал журналы с картинками а затем, под влиянием материнскаго чтения Евангелия, в нем обнаружилась склонность к книгам религиознаго, а затем и философскаго содержания.

Когда Алеше исполнилось 9 лет, отдали его, вопреки его желанию, учиться в духовное училище. Алеша вступил в новый для него гимназический мiр, в котором он должен был столкнуться с новыми для него впечатлениями. Первые годы Алеша все скучал по своему Новгороду, но к 3-му классу он настолько освоился с гимназическим мiром, что стал первым учеником и был им до конца гимназии, которую окончил с золотой медалю.

Как первый ученик и при том проникнутый глубоким церковным благочестием, котораго он не скрывал, Алеша для всех был авторитетом и никто его не обижал, но чуткое сердце Алеши наполнялось глубокой скорбью и негодованием, когда ему казалось, что гимназия кого-либо из его товарищей нравственно озлобляет и душит. Здесь у Алеши по отношению к своим товарищам зародилось то чувство сострадательной любви, которое в дальнейшем стало главным мотивом его жизни и главной идеей его богословских трудов и открытий в богословской науке, особенно в об'яснении им догмата искупления.

Для поступления в Духовную Академию Алеша Храповицкий должен был подвергуться экзамену. Экзаменовалось 102 человека. Алеша был принят по списку пятым. Когда он увидел себя в списке принятых, то первое время он не верил своему счастью и об'яснял свой прием недосмотром экзаменаторов, пока не убедился окончательно в том, что он действительно стал студентом Санк Петербургской Духовной Академии.

Поступив в Академию, 18 летний юноша Храповицкий теперь уже непосредственно соприкуснулся с духовной жизнью России, на службу которой он решил принести свои силы и жизнь.

Хорошо обеспеченное столичное духовенство также имело преимущественно кастовый характер. Хотя в это время в Кронштадте уже взошла звезда о. Иоанна Кроншатдскаго, но он был единичным явлением в общем уровне духовенства. Правда, в столичном духовенстве были и другие высокопросвещенные и самоотверженные пастыри, как например о. Димитрий Соколов, о. Иоанн Полисадов и другие, но общий состав духовенства был сословно-кастовым и не имел большого влияния на столичную общественную жизнь.

Что же касается общаго положения Русской Православной Церкви, то к концу царствования Императора Александра II в положении Русской Церкви продолжалось неуклонное развитие того процесса, который начался в России с отменной патриаршества при Петре I и который сводился к постепенному замиранию церковной жизни.

Ректором Петербургской Духовной Академии в это время состоял протоиерей Иоанн Янышев. По своим возрениям о. Янышев, по отзыву владыки Антония, обладал православной концепцией и все свои разсуждения сводил к правилам о христианской добродетели и совершенствования души. Митрополит Антоний с любовью сохранил память об о. Янышеве и характеризовал его, что он смысле своей богословской и светской образованности стоял головой выше прочей корпорации Академии, которая разделялась на его почитателей и недоброжелателей.

18 мая 1885 года, через четыре дня после окончания Духовной Академии, Алеша Храповицкий, имея 22 года от роду, в академической церкви принял пострижение в монашество с именем Антония в честь преподобнаго Антония Римлянина. 12 июня монах Антоний был рукоположен в диаконы, а 30 сентабря во иеромонахи с назначением суб-инспектором академии.

В 1886-1887 годы, когда ему пошел всего 23 год, иеромонах Атоний состоял в Холмской Духовной Семинарии преподавателем гомилетики, литургики и каноники.

В 1887 году он был избран на должность инспектора Петербургской Духовной Академии по кафедре Священнаго Писания, а в 1890 году получил сан архимандрита и ректорство сначала Петербургской Духовной Семинарии, а через несколько месяцев в Московской Духовной Академии.

В 1895 году он был переведен ректором в Казанскую Духовную Академию. В 1897 году был рукоположен в епископа, в 1900 году назначен епископом Уфимским, а в 1902 году архиепископом Волынским, где он занимал кафедру до 1914 года.

В начале войны он был переведен в Харьков, где его и застала революция.

В 1917 году на Всероссийском Московском Церковном-Соборе митрополит Антоний из трех избранных кандидатов на патриарший престол получил большинство голосов, однако, Бог судил пасть жребию на митрополита Тихона, а митрополиту Антонию было предложено, по избранию и просьбе духовенства и мiрян, занять кафедру митрополита Киевскаго и Галицкаго.

По мере углубления гражданской войны и разобщения с центром, на юге России, под руководством митрополита Антония было учреждено Высшее Церковное Управление для мест, не бывших под властью болшевиков.

В 1920 году митрополит вместе с остатками белой армии покинул пределы России и до конца дней своих прожил в Сербии, в Сремских Карловцах, где наших владык приютили и дали им возможность продолжать святительскую деятельность светлой памяти король Александер и Сербский патриарх Димитрий, а по смерти последняго - Сербский патриарх Варнава, ученик митрополита Антония.

Как старший иерарх митрополит Антоний и в Сербии организовал Высшее Церковное Управление для заграничных епархий. Деятельность этого Управления можно считать продолжением деятельности такового на юге России.

Но в 1922 году это Высшее Церковное Управление было расформировано, а на его место, на основании указа патриархом Тихона от 7-20 ноября 1920 года за ? 362 (дошедшаго до зарубежнаго духовенства только в 1922 году через Читинскаго митрополита Мефодия), в$августе того же года был созван архиерейский Собор, на котором было решено учредить заграничный архиерейский Синод, как высшую инстанцию для заграничныхъ епархий, контролируемую ежегодно созываемым архиерейским Собором. Председателем этих Собора и Синода, как старший, был избран митрополит Антоний.

Целью означенных церковных учреждений было, как каноническое возглавление русских заграничных епархий на начале соборности, так и об'единение разбросанных и, в большинстве случаев, слабых епархий для защиты интересов русской православной церкви.

К сожалению, митрополит Антоний этого единства не достиг. Разные политическия происки, легко разорвали ту духовную, разумную связь, которая одна лишь могла охранить престиж русской православной церкви и удержать отклонения ея от свято-отеческих учений и преданий.

Последние годы митрополит Антоний сильно недомогал и был лишен возможности ходить. Но болезнь не прекратила его деятельности по управлению и об'единению церкви, ни борьбы с уклонениями от православия, ни духовнаго водительства против большевиков и большевизма, ни, тем более, служения Богу и проповеди православнаго учения и жизни по нему.

В 1935 году был торжественно отпразднован 50-летний юбилей его пастырской и святительской деятельности, при чем, на это торжество собрались представители всех восточных православных церквей. К этому торжеству епархиальный с'езд соборных приходов в Америке отдал свою скромную дань маститому иерарху, приподнеся адрес, в котором так определялась духовная сила владыки: "Ни тяжкия жизненныя испытания, ни томительныя лишения в изгнании, ни преклонные лета и недуги не могли восторжествовать над духом Вашим; бедствия не смутили веры Вашей; вражда людская не ожесточила Вашего сердца; труды и тревоги не поколебали воли и не сломили сил Ваших".

Но, увы, физическия силы были сломлены, и 10 августа 1936 года, 72 лет от роду, блаженнейший Антоний тихо в Бозе почил. Похоронен он в Сербии на Белградском кладбище, под церковью Иверской Божией Матери, построенной в память разрушенной большевиками часовни того же имени в Москве.

Професор Зернов в его краткой заметке на смерть митрополита Антония говорит: "Вклад этого замечательнаго человека в жизни русской церкви не может быть никогда забыт, и вместе с уходом целый период русской церковной истории заканчивается".

Архимандрит Феодосий, бывший келейник митрополита Антония в течении 19 лет, свидетельствует: "Ни разу Владыка, при всей трудности его жития, не пропустил ни одного вечерняго и утренняго правила, ни одной молитвы, положенной ко причащению".

Будущий епископ Георгий Граббе, стоявший близко к митрополиту Антонию, пишет: "Митрополит Антоний пел Богу всею своею подвижническою жизнью, пел неусыпными молитвами, пел составленными службами святым, пел всеми своими сочинениями. Пел владыка Богу до последних дней своих и вдохновенной проповедью с амвона".

Его талант писателя на религиозно-нравственныя темы был выдающимся. Язык его произведений живой и легкий, несмотря на славанизмы - логика сильна и убедительная, темы интересны и самобытны.

В политическом отношении он был мудрый сын своего отечества. Он был приверженец самодержавия, прежде всего, как власти, имеющей религиозно и историческую основу, а затем, как режима, освобождающаго наш народ от вовлечения его в политическую игру.

Воистину он был "продолжателем благодатнаго пути русских великих первосвятителей, неустанных подвижников за Русскую Землю и печальников о народе русском".

О его учениях начнем с догмата искупления, за который его пытались укорить в отступлении от православнаго понимания этого догмата. Догмат искупления изложен в четвертом члене Символа Веры и читается так: "распятаго же за ны при Понтийском Пилате, и страдавша и погребенна". Большинству из нас более доступны представления о страданиях физических, вследствие чего мы склонны принять, как искупительную жертву за нас Спасителя, только Его физические страдания на Кресте, как человека. Митрополит Антоний, конечно, этих страданий не отвергает, но правильно говорит, что на физические страдания шли с радостью и многие христианские мученики. И думается, естественно полагать, что для Христа Спасителя не физические боли причиняли главные муки, но страдания душевные о грехах и порочности людей. Ведь из опыта жизни мы знаем, что многие матери и отцы испытывают большие нравственные страдания из-за порочности своих детей и, несомненно, многие из них согласились бы на физические страдания, лишь бы ценою их они могли уберечь своих чад от нравственных падений.

Учение о Пастырстве. На пастырство митрополит Антоний смотрел, как на очень высокую миссию, требующую особой подготовки, особого духовного склада и благодати Божией. Статьи его под общим заглавием "По пастырскому богословию", являются совершенно оригинальным курсом о пастырстве. В этих лекциях он защищает пастырское богословие, как особую науку, говоря: "верно, что успех пастырской деятельности зависит, главным образом, от внутренней жизни пастыря, которая у разных лиц различна, но это различие не исключает и общих начал в духовной жизни добрых пастырей. Мы видим, что при всех индивидуальных различиях, в нравственном содержании добрых пастырей всегда замечаются некоторые общие черты, которыми и обуславливалось их пастырское влияние. Это общее содержание и может быть выражено в точных научных понятиях, составляющих задачу нашей науки". Митрополит Антоний считает, что пастырское служение, будучи особенным, не для всех чинов церкви доступно. В этом его мысль перекликалась с высказанным суждением Святителя Тихона Задонского:"Священство есть таинство, в котором через архиерейское рукоположение иерею дается от Бога власть служить и совершать чины Божественных таинств."

Церковь и Государство. На христианскую церковь митрополит Антоний смотрит, как на "свободный союз человеческих совестей", для управления которыми или его расширения не могут применяться те способы, которыми пользуются для устроения мирских обществ и государств, и следовательно, церкви не может принадлежать светская власть. "Государство, - говорит митрополит Антоний, - которое может иметь по человечеству законы самые справедливые, правителей самых добродетельных и мудрых, тем не менее, никогда не может сделаться частью церкви. Почему? Потому что по самому понятию своему государство есть начало, которое действует физическою силою, которое свои законы здесь, на земле, должно ограждать земными карами... Государство не может не воевать, не может отдавать себя на смерть, но должно защищаться. Церковь может и должна молиться за успех государственных предприятий, которые ко благу, молиться за государей и призывать на них благословение Божие, но никогда не может и не должна церковь свои возложенные на нее Богом задачи проводить путем учреждений государственных; тогда она перестанет быть церковью, перестанет быть союзом человеческих совестей, царством не от мира, которого слуги не подвизаются оружием по слову Христа; она бы тогда изменила завету древних времен, когда оружием церкви была добровольно и беззащитно проливаемая кровь мучеников, она бы тогда изменила завету апостола, чтоб воинское опоясание ее было бы только истина, ее броня - праведность, ее щит - вера, шлем - спасение, ее меч - слово Божие. Вот те силы и средства, коими воинствует церковь, а государство, хотя есть союз почтенный и благословляемый Богом, но он - для ветхого человека, для земного, он может благоприятно относиться к церкви, в виду собственной пользы, но он не есть церковь. "Божий слуга есть отмститель в гневе злое творящему" (Рим. 13, 4).

О свободе воли. Учение о том, что человеческое счастье на земле есть найвысшая цель ( евдемонизм), уже перестало утверждать, что вся деятельность человека заключается в непосредственном удовлетворении своих эгоистических желаний. Это учение допустило в человеке способность предпринимать ряд неприятных действий, противоречащих как будто эгоизму, однако, все же направленных для достижения определенных эгоистических целей. Признание, что между запросами эгоистической природы могут быть и альтруистические инстинкты, воздержание и, даже, самопожертвование, сопровождалось объяснением, что конечным мотивом к такого рода поступкам является удовлетворение пассивных потребностей душевной природы, то есть опять таки эгоизм.

Политические взгляды. Высказывая свои политическия воззрения в разных местах и в разных случаях митрополит Антоний говорит: "ни Достоевский, ни я не имеют притязаний прямо предложить выработанную программу действий для возстановления нормальной жизни на равнинах нашего отечества...Возрождение русской жизни, возрождение прочное и многовековое, возможно лишь под условием возстановления правильных воззрений на нашу жизнь и на Русь в умах передовых деятелей... Можно надолго уничтожить Россию, но нельзя уничтожить Русь... Всем нам должно чувствовать свое единство с Русской Землей, с нашей историей и друг с другом; все мы должны составлять одно стадо Христово, быть чадами единой церкви и поддаными одного царя".

Хотим ли мы пользоваться этим примерным учением митрополита Антония для пополнения наших пошатнувшихся и извратившихся моральных сил или нет - это зависит всецело от нашей доброй воли. Но в чем мы должны соблюдать свое достоинство - это в хранении благодарной памяти о тех русских людях, которые своими мыслями, трудами или примером подвига внесли свои вклады в духовную сокровищницу русского народа.

За один из этих вкладов и блаженнейшему Антонию да будет вечная и светлая память.