Развивается совместная жизнь Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей. Значительным событием стала недавняя многодневная поездка Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви на Украину. Во время поездки митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион дал интервью, в котором рассказал о межправославных отношениях на Американском континенте и современном положении Русской Зарубежной Церкви, а также поделился своими взглядами на перспективы преодоления раскола на Украине. Интервью, опубликованное в газете «Церковный вестник», подготовлено при содействии пресс-службы Украинской Православной Церкви.

— К сожалению, я не так легко, как хотелось бы, говорю по-украински, хотя очень люблю этот язык. Украинский был моим родным языком в детстве. Мама научила меня читать на украинском, но все мое образование проходило на английском языке. В дальнейшем я поступил в русскую православную Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле, где преподавание проходило на русском языке, поэтому мне легче говорить по-русски и по-английски.

— Каково Ваше отношение к верующим «УПЦ Киевского патриархата»? Как известно, до последнего времени Русская Православная Церковь тоже не признавала РПЦЗ, а позже все Таинства РПЦЗ были признаны действительными.

— Отделение от Церкви по политическим мотивам и личным обидам — это большой грех, который разделяет нас.

Бывают разные разделения. Разделение между нашими Церквами произошло вследствие исторических причин, покорения России безбожной властью, которая вмешалась в церковную жизнь, попыталась уничтожить веру и верующих. Но в Уставе РПЦЗ четко написано, что она считает себя неотъемлемой частью единой Поместной Русской Православной Церкви. Согласно этому документу она временно управлялась отдельно до отмены безбожной (атеистической) власти. И когда это произошло, начался длительный процесс диалога, поскольку многие люди психологически еще не были готовы к такой резкой перемене.

Раскол в украинском Православии — это другого рода разделение, которое произошло по политическим мотивам. Решение этого вопроса во многом будет зависеть от иерархии канонической Церкви, а именно от того, как священноначалие будет принимать обратно клириков, которые в свое время ушли. Сейчас, как я понимаю, в этом направлении подход строгий (акривия). Однако если будет искреннее желание многих вернуться, Церковь всегда может проявить снисхождение, но это опять-таки зависит от воли Собора епископов Украинской Православной Церкви. Нам же остается молиться и искренне надеяться на то, что Церковь на Украине снова будет единой.

— Прошло почти три года после официального воссоединения Русской Православной Церкви Заграницей с Русской Православной Церковью. Как сегодня Ваша паства оценивает это событие?

— Воссоединение двух частей Русской Православной Церкви на Родине и за границей стало великим событием последнего времени.

Разрыв между нашими Церквами — это результат гонений со стороны советской власти. Когда гонение прекратилось, Россия получила свободу вероисповедания, а Церковь стала единой.

Конечно, наша паства радуется. Это как духовная весна в жизни Церкви, новая радость. И я уверен, что все православные люди в России также радуются этому великому событию.

— Почему во время присоединения к Русской Православной Церкви РПЦЗ оставила свое название?

— Когда начинался наш диалог с Русской Православной Церковью, все понимали, что Зарубежная Церковь, хотя и имеет свой уклад, более чем девяностолетний опыт и продолжает жить своей жизнью, все же является частью Русской Православной Церкви. Это та же Русская Церковь, только за рубежом. Мы имеем одну веру и одинаковую структуру богослужения, а также общие традиции. Поэтому так исторически сложилось, что нас давно уже воспринимают как Церковь, пребывающую в единстве с каноническими общинами в России, Украине и Белоруссии.

— Сегодня в мире есть несколько десятков бывших приходов РПЦЗ, которые не признали воссоединения с Русской Православной Церковью. Предпринимаются ли какие-либо шаги к возвращению отпавших общин?

— Церковь Заграницей через воззвание и в личных беседах старалась убедить этих людей, которые видели разные препятствия для воссоединения, чтобы они все-таки поняли необходимость единства Церкви. Тем более что все преграды уже устранены и нет причин не войти в единство.

К сожалению, некоторые иерархи, которые когда-то были частью Зарубежной Церкви, не согласились с этим и устроили раскол. Но мы молимся, чтобы Господь смягчил их сердца и дал им понять, что без церковного единства не может быть настоящей церковной жизни и спасения. Поэтому мы сожалеем о том, что такое разделение продолжается, и надеемся, что со временем они поймут свою ошибку и вернутся в церковное единство.

— С момента падения «железного занавеса», еще до начала официальных церковных контактов, нередко происходили неформальные встречи между верующими и клириками обеих Церквей. А у Вас в то время были подобные контакты?

— Да, конечно. С тех пор как раскрылись двери, у духовенства и архиереев Московского Патриархата была возможность приезжать на Запад. Многие из них приходили в наш собор, просили помолиться перед чудотворной Курской Коренной иконой Божией Матери «Знамение». И мы всегда были этому рады, хотя между нами в то время и не существовало евхаристического общения. Причины разделения были от лукавого — вмешался враг нашего спасения.

— В чем Вы видите основные задачи РПЦЗ сегодня?

— Наша задача — окормление многочисленных прихожан, потому что сейчас во всех приходах наблюдается большой наплыв эмигрантов, приехавших из России и других бывших республик Советского Союза. Мы должны их привлечь в храм, к духовной жизни, помочь им.

Также мы обязаны просвещать народ, давать знания о святом Православии, об истинной вере. И многие откликаются на это, принимая православную веру в наших храмах, приходах, монастырях. Так что основные наши обязанности — духовное окормление, миссионерство, проповедь Православия.

— Чем, на Ваш взгляд, отличается жизнь прихожан Зарубежной Церкви и Московского Патриархата?

— Конечно, в России и Украине паства многочисленнее и приходы несравнимо больше, чем за границей. Поэтому здесь труд священников гораздо сложнее, чем у наших пастырей.

Мы находимся в других обстоятельствах. Из-за того что наши общины немногочисленны, священнослужители часто вынуждены работать на светских работах, чтобы содержать свои семьи и помогать приходу.

С другой стороны, в наших условиях между священником и паствой существует постоянный контакт, что, наверное, сложно осуществить в условиях больших приходов.

— Есть ли женские монастыри в РПЦЗ? В каком американском женском монастыре можно потрудиться во славу Божию?

— В Русской Зарубежной Церкви есть несколько женских монастырей. Я бы посоветовал Новодивеевский Успенский, который находится в 30-ти километрах от Нью-Йорка. Управляет этой обителью очень опытная игумения Ирина. Там сейчас подвизаются несколько монахинь, и они очень хотели бы, чтобы к ним приходили помощники из славянских стран, в частности из России, Украины и Белоруссии. Есть еще небольшой монастырь во имя великомученицы Елисаветы, что неподалеку от нашего мужского монастыря в Джорданвилле. Имеется также несколько небольших скитов…

— В своих интервью Вы отмечаете, что одной из главных проблем РПЦЗ сегодня является нехватка кадров. Что делает Церковь в этом направлении?

— У нас действует Свято-Троицкая духовная семинария в Джорданвилле в штате Нью-Йорк, а также заочные пастырские курсы в разных епархиях. Например, в Чикагской епархии преподавание осуществляется на английском языке. Многие из наших будущих кандидатов в священство учатся в семинариях Американской Православной Церкви и даже в России. Таким образом, мы всячески стараемся подготавливать служителей для наших приходов.

— Каковы Ваши взгляды на формирование единых Поместных Православных Церквей в Америке и Европе (не по национальному, а по территориальному признаку)?

— Вероятно, это дело правильное, но я сомневаюсь, что православные люди разных национальностей в США готовы в данный момент на формирование там одной Поместной Церкви. Каждая юрисдикция (греческая, болгарская, сербская) очень привязана к своим традициям и богослужебным особенностям, поэтому в течение еще нескольких поколений вряд ли будет возможно служение на одном языке, так как постоянно появляются новые волны миграции.

— На территории Американского континента сейчас действуют Русская Православная Церковь Заграницей и Православная Церковь в Америке. Как происходит деление приходов, монастырей, братств между этими двумя частями, по сути, одной Церкви (так как Православная Церковь в Америке получила автокефалию от Русской Православной Церкви)? Не возникает ли каких-либо конфликтных ситуаций?

— В прошлом, начиная с создания Русской Зарубежной Церкви, Православная Церковь в Америке была ее частью. Но при митрополите Платоне (Рождественском) так называемая Русская митрополия отделилась от Зарубежной Церкви. В 1935 году она с помощью Патриарха Сербского Варнавы опять воссоединилась с Русской Зарубежной Церковью. В 1946 году, во время одного из Соборов, произошло отделение некоторых иерархов от РПЦЗ. Они образовали самостоятельную Американскую митрополию, которая не была признана ни Зарубежной Церковью, ни Московским Патриархатом. Так продолжалось до 1970 года, когда она была признана и получила от Русской Православной Церкви автокефалию.

Сейчас у нас хорошие отношения с Православной Церковью в Америке, все конфликты остались в прошлом. Между нами нет делений приходов, храмов, монастырей. Мы надеемся на более близкое и продуктивное сотрудничество, так как мы все-таки люди одного происхождения и одной веры.

«Церковный вестник» №12 (433), июнь 2010 г.