Се аз и дети, яже ми дал есть Бог.
(Евр. 2: 13)

Каждый священник, каждый семьянин, знает, насколько тяжело, когда духовные чада или члены семьи находятся в ссоре, в несогласии, в разделении. Мне ясно вспоминается картина одной умирающей в больнице прихожанки, у которой дети из-за имущественного вопроса были в разладе. Эта женщина мне поведала, что лучше было бы, если она лишилась всего имущества, – лишь бы ее дети жили дружно и в единомыслии. Она из-за разделения в семье страдала гораздо больше, нежели от своих физических недугов, и в таком тяжелом состоянии скончалась, не имея мира на душе из-за душевных мук за своих детей.

Если на уровне семейном и приходском приходится переживать разделения, то насколько тяжелее это переживается на уровне глав Церквей, какая это тяжесть и ответственность. По благому Промыслу Божию, Русской Церкви и русскому народу были посланы два первоиерарха, которые несли в своих сердцах скорбь о церковном разделении, острое ощущение ответственности перед Богом и людьми, мужество сделать все возможное для преодоления разделения и благодать, без которой восстановление русского церковного единства было бы немыслимым. В начале 2008 года отошел ко Господу один из этих иерархов, Высокопреосвященнейший Митрополит Лавр, а в конце 2008 года второй – Святейший Патриарх Алексий. После того как они увидели первые плоды церковного единства, они чуть ли одновременно, вместе со святым Симеоном Богоприимцем, вздохнули: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко». Теперь нам почти невозможно говорить об одном, не вспоминая другого. Так они вместе вошли в историю Русской Церкви как победители церковного разделения. В течение сорокадневного периода со дня кончины Святейшего Патриарха Алексия возникало очень много мыслей и переживаний и выявлялись разные, как-то раньше не замеченные, общности между ушедшими в 2008 году двумя иерархами и духовные нити между Патриархом и русским зарубежьем.

Митрополиту Лавру в начале года исполнилось 80 лет, а Святейший Патриарх два месяца не дожил до своего 80-летия. Незадолго до своей кончины Митрополит Лавр, несмотря на физические недомогания и утомленность, ездил в Россию для участия в ряде мероприятий, а Патриарх Алексий – на накаленную политическими и церковными страстями Украину. Патриарх и Митрополит всегда ставили церковные интересы выше своих личных, и это не могло не отразиться на их здоровье. Перед своим уходом из земной жизни они оба в течение первой седмицы поста (Владыка Лавр – Великим постом, а Патриарх Алексий – Рождественским) трижды совершили Божественную литургию и приобщились святых Христовых таин.

И Митрополит Лавр, и Патриарх Алексий родились за пределами России: первый – на Карпатской Руси, а второй – в Эстонии. Имена родителей Митрополита Лавра и Святейшего Патриарха совпадали: Михаил и Елена. Патриарх Алексий – первый Всероссийский патриарх, родившийся вне России. В этом отношении его можно назвать первым «зарубежным патриархом». Раньше за границей было принято считать Патриарха Алексия «советским» по своей формации человеком, но на самом деле он был сформирован в патриархальной зарубежной священнической семье. В дни, последующие после кончины Патриарха Алексия, немало духовенства и обозревателей церковной прессы в России отмечали: особенность новопреставленного именно в том, что он вырос за границей. «Все люди, которые у нас живут сейчас, включая священников и архиереев, – это все люди, воспитанные в советском обществе. Святейший Патриарх был воспитан в совершенно другой среде. Он был воспитан в буржуазной Эстонии. Там жили совсем другие люди, они не были затронуты этим страшным безбожным катком, который прокатился по нашей стране и изуродовал не только землю, разрушил не только храмы, но изуродовал души людей. Его душа была воспитана в совсем другом мире, совсем по-иному. Он сохранил это до конца своих дней: другое отношение к людям, другое представление о том, что хорошо, что плохо…», – говорил, в частности, протоиерей Аркадий Шатов, выступая на радиостанции «Радонеж» 5 декабря 2008 года.

Патриарх Алексий и Митрополит Лавр говорили просто, доступно и о главном, не увлекаясь красноречием и «сплетением словес, пронизывающим сердца». Писали они мало, вернее писали, но не чернилами на бумаге, а иным образом. К ним можно отнести слова апостола Павла к коринфянам: «Вы показываете собою, что вы – письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго» (2 Кор. 3: 3). Писали они частым и благоговейным совершением церковных служб, жертвенностью, любовью к духовенству и пастве, отцовством, спасительной простотой, Христовым милосердием и состраданием – и таким образом ими написано множество, множество книг. Они оба обладали даром рассудительности, огромной эрудицией, способностью быстро вникать в суть дела. В своей церковной работе они прислушивались к разным мнениям, но принимали решения сами. И Святейший Патриарх Алексий, и Высокопреосвященнейший Митрополит Лавр несли в своих сердцах опыт своих предшественников и духовных руководителей и опирались на него. Интересно, что они оба вели дневники, а в отношении переписки были исключительно внимательны: аккуратно отвечали на письма, а во время дальних путешествий посылали домой открытки знакомым и сотрудникам.

Особым объединяющим духовным звеном в жизни Святейшего Патриарха Алексия и Митрополита Лавра была икона Божией Матери «Державная».

В 1984 году, еще в годы застоя в Советском Союзе, в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, по благословению тогда еще архиепископа Сиракузского и Троицкого Лавра, был издан акафист «Державной» иконе Божией Матери. Издание было довольно изящным, с киноварью и цветным вкладышем «Державной» иконы. В плане коммерческом издание было убыточным, но владыка Лавр нередко издавал книги, не считаясь с этой стороной дела. Он часто и с верой говорил: «Это для будущей России». И на самом деле, это издание запретного в советские годы акафиста «Державному» образу лишь несколько лет спустя, во время перестройки, рассылалось по всей изголодавшей духовным голодом России. После подписания Акта о каноническом общении Святейший Патриарх благословил делегацию из России и хор Сретенского монастыря посетить епархии Зарубежной Церкви именно с «Державной» иконой. Божия Матерь в Ее «Державном» образе присутствовала на праздновании 40-летия архиерейского служения Митрополита Лавра в Троицком монастыре в Джорданвилле в сентябре 2007 года, а последний день земной жизни Владыки Лавра – 15 марта – был день памяти «Державной» иконы. За шесть недель до своей кончины Святейший Патриарх Алексий освятил храм – подписал антиминс, прочитал заключительную молитву чина освящения и окропил святой водой стены нового храма иконы Божией Матери «Державная» при Елисаветинском монастыре в Минске. Таким образом, храм в честь «Державной» иконы Пресвятой Богородицы стал последним, освященным Патриархом Алексием.

Другим объединяющим духовным звеном между этим двумя иерархами были святые новомученики и исповедники Российские. В 2004 году Святейший Патриарх, совместно с Митрополитом Лавром, совершил закладку храма в честь новомучеников Российских в Бутове. Три года спустя, после подписания Акта о каноническом общении, они вместе освятили этот храм. Промыслительно, что свою последнюю воскресную литургию – 30 ноября 2008 года – Святейший Патриарх Алексий совершил именно в соборе святых новомучеников и исповедников Российских в Мюнхене. Это была его и первая, и последняя литургия в храме Русской Зарубежной Церкви. В очерке об этой службе протоиерей Николай Артемов написал: «Как в заключение трапезы, так и в беседах и в телевизионном интервью он [Патриарх Алексий] подчеркивал, что теперь воочию убедился: воссоединение “достигло приходского уровня”, оно “укоренено в церковном народе”». Вот эта литургия в храме Зарубежной Церкви и общение с прихожанами конкретно и реально закрепили и засвидетельствовали, что для паствы Зарубежной Церкви Святейший Патриарх больше не чужой, а теперь в полном смысле «великий господин и отец наш», а зарубежная паства для Патриарха – в полном смысле его дети. Думается, что Святейший это почувствовал и был этим очень утешен.

Нить, связывающая последние дни жизни Святейшего Патриарха с Зарубежной Церковью, на этом не закончилась. Через три дня после кончины Патриарха Алексия я по почте от знакомого в России получил Рождественское послание Патриарха Московского и всея Руси. У знакомого в епархии послание было получено еще до начала Рождественского поста. В этом последнем послании своей пастве, написанном Святейшим до его поездки в Германию, Патриарх Алексий цитирует святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца: «Блаженна ты, земля Русская, очищаемая огнем страдания! Прошла ты воду крещения, проходишь ныне через огонь страдания, внидешь и ты в покой» (слова, сказанные святителем Иоанном в 1938 году). Впрочем, в жизни святителя Иоанна праздник Входа во храм Пресвятой Богородицы – день, в который Патриарх Алексий совершил свою последнюю литургию, – имел особое значение: владыка Иоанн был пострижен в монашество митрополитом Антонием (Храповицким) в Введенской Мильковской обители; в день Входа во храм Пресвятой Богородицы он был рукоположен во иеромонаха и в этот праздник он прибыл как в Шанхай в 1934 году, так и в Сан-Франциско в 1962 году.

В этом послании Патриарха обращает на себя внимание один курьез, которому я не хочу придавать какого-то мистического значения, но тем не менее это что-то из ряда вон выходящее: всегда в прежние годы и Рождественские, и Пасхальные послания Патриарха имели факсимиле его подписи зеленого цвета (он все официальные бумаги и поздравления подписывал зелеными чернилами), подпись Патриарха на последнем его послании – черного цвета. Типография ли виновата в этом, не знаю, но в каком-то смысле цвет подписи как бы поневоле предвозвестил пастве, что это Рождественское послание Святейшего Патриарха Алексия – его последнее.

День отпевания и погребения Святейшего Патриарха Алексия, 9 декабря 2008 года, весьма символичен. Это канун дня праздника Одигитрии русского рассеяния – Курской-Коренной чудотворной иконы Божией Матери. В то время как новопреставленного Патриарха предавали земле в Богоявленском соборе Москвы, в храмах Русской Церкви совершались всенощные бдения под праздник Курской-Коренной иконы. Венец служения Святейшего Патриарха Алексия – восстановление русского церковного единства. Русская Церковь, подобно Курской иконе, была расколота на две части. Чудом Божиим, молитвой Пресвятой Богородицы и решительностью и верой двух великих иерархов две части Русской Церкви, по образу Курской иконы, срослись, и Русская Церковь вновь стала целой и единой.

В общении Святейшего с Митрополитом Лавром наблюдалась особая простота: это были два старца, два монаха, два иерарха, служивших Христу в разных условиях и остро переживающих рану разделения в Русской Церкви. Божией милостью они на земле успели залечить эту рану. Теперь вновь состоится их встреча, уже в Небесном Отечестве, и верится, что они вместе услышат зов Пастыреначальника Христа: «Добрые и верные рабы… внидите в радость Господа Вашего».