Протоиерей Виктор Потапов
"Русская Духовная Миссия Зарубежной Церкви не только сохранила дореволюционное достояние Русской Церкви в Святой Земле, но и умножила его"
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ЗАГРАНИЦЕЙ И СУДЬБЫ РУССКОЙ ПАЛЕСТИНЫ: 1921 – 1948 гг.
(Выдержки из доклада, прочитанного на 2-ой церковно-исторической конференции в г. Москве в 2002 г.)
 В 1920 году в Константинополе образовалось Высшее Церковное управление во главе с митрополитом Киевским и Галицким Антонием (Храповицким), и Русская Духовная Миссия (РДМ) в Иерусалиме ему подчинилась.
На втором заседании Высшего Церковного Управления в Константинополе 29 ноября 1920 года возник вопрос о необходимости принятия срочных мер для упорядочения дел РДМ в Иерусалиме. Ввиду кончины в 1918 году начальника Миссии архимандрита Леонида (Сенцова), Миссия осталась без главы и была обременена множеством долгов. Долги накопились вследствие покупки перед Первой мировой войной недвижимого имущества, которое приобреталось в надежде на приток богомольцев и пожертвований из России. Член Миссии Апостолиди Констанда из Иерусалима сообщил Высшему Церковному Управлению, что дела Миссии находятся в катастрофическом положении.
Высшее Церковное Управление назначило временно исполняющим обязанности Начальника Миссии ее члена иеромонаха Мелетия и попросило Патриарха Иерусалимского о возведении его в сан игумена. Отцу Мелетию были даны руководящие указания об упорядочении дел. Однако вскоре, на основании письменных донесений игумена Мелетия, испанского консула, который представлял русские интересы в Иерусалиме, и других лиц, выяснилось, что положение крайне тяжелое и требуется принятие срочных мер для спасения Миссии.
Для выяснения создавшегося положения Миссии в том же 1920 году митрополит Антоний (Храповицкий) послал в Иерусалим архиепископа Белгородского Аполлинария.
Посланник митр. Антония был тепло встречен членами РДМ и ее временным начальником архим. Мелетием и сестрами двух женских обителей, Елеонской и Горненской. Несколько наладив внутреннюю жизнь этих двух монашеских общин, архиеп. Аполлинарий, однако, не смог добиться улучшений в отношении земельных владений Миссии в Святой Земле и, спустя два года после своей командировки, покинул Палестину и вскоре стал епископом Зарубежной Церкви в США.
13 апреля 1921 года Высшее Церковное Управление постановило:
«Ввиду особо важного значения для дела Православия на Востоке Иерусалимской Миссии, высокой материальной ценности ее имущества, сложности настоящей политической и церковной обстановки в Палестине и необходимости авторитетного разрешения всех не терпящих отлагательства вопросов, связанных с ликвидацией дел, оставшихся невыясненными и неоконченными, вследствие неожиданной кончины прежнего Начальника Миссии архимандрита Леонида, и, принимая во внимание донесение нынешнего Заведующего Миссией о том, что он сам не в силах разрешить множество возникающих вопросов, а промедление в таковом разрешении может причинить ущерб русским церковным интересам, - Высшее Церковное Управление уполномачивает Высокопреосвященнейшего архиепископа Анастасия (Грибановского; + 1965 г.) отправиться в Палестину, принять там от имени Высшего Церковного Управления все необходимые меры для упорядочения церковных, гражданских, имущественных и всяких других дел Миссии, могущих возникнуть на месте и во всех вопросах церковных, канонических, юридических и всяких иных действиях в качестве полномочного Представителя Высшего Церковного Управления».
Архиепископу Анастасию не только удалось достичь соглашения с английскими властями о сохранении имущества Миссии, сдав миссийские здания в арендное пользование для нужд английских учреждений, но и способствовать умиротворению смуты в Иерусалимской Церкви, возглавляемой патриархом Дамианом, личным другом митрополита Антония и почитателем России. В ту пору греческие архиереи в Святой Земле восстали против своего предстоятеля. Патриарх Дамиан, воспользовавшись приездом в Палестину архиеп. Анастасия, с его участием, рукоположил ряд новых архиереев, после чего и взбунтовавшиеся иерархи вернулись под власть своего патриарха, и в Иерусалимской Церкви был восстановлен мир. Между прочим, одним из хиротонисанных при участии архиеп. Анастасия архиереев был будущий патриарх Иерусалимский Тимофей, который до конца дней своих сохранил благодарную память о митр. Анастасии.
В 1921-м году сформулировалась Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ), юридическим основанием бытия которой послужил указ Святейшего Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви от 20 ноября 1920 г. РПЦЗ объединила в себе те части Русской Православной Церкви, которые, в силу военной и политической ситуации, оказались в то время за пределами досягаемости советской власти.
Представители РДМ в Иерусалиме и ППО (Православное Палестинское Общество) признали РПЦЗ правопреемницей Русской Церкви за пределами России, а Собор ее епископов - высшим церковным авторитетом. Британская администрация в Палестине признала законный статус заграничной Церкви, а Палестинское Общество – самостоятельной общественной организацией.
Митрополит Антоний (Храповицкий), основатель и первый Предстоятель РПЦЗ, с большой любовью относился к Православному Востоку и придавал особое значение тесному единению с ним. В течение всей жизни в эмиграции митр. Антоний поддерживал дружеское письменное общение с Восточными Патриархами и даже оказывал на некоторых из них существенное влияние. Как отмечает архиеп. Никон (Рклицкий),
«...Владыка Антоний своими посланиями предостерегал Восточные Церкви от признания созданной большевиками 'Живой Церкви' и главным образом под его влиянием некоторые Восточные Церкви не приняли нового стиля и других антиканонических реформ, которые были предложены Константинопольской ПатриархиейЙ».
17 апреля 1924 года, митр. Антоний сам предпринял поездку в Святую Землю, предварительно проведя на Афоне страстную седмицу и Пасху. 23 июня он прибыл в Иерусалим. Свои впечатления о пребывании в Палестине митр. Антоний описал в ряде писем. Приведу краткие выдержки из двух, в которых описывается состояние Духовной Миссии в Иерусалиме, так как они дают довольно красочную картину состояния Миссии того периода.
«...Почти все огромные и многочисленные корпуса подворья равно и помещения его бывшего начальника, заняты английскими правительственными учреждениями, а квартирная плата за них составляет единственную доходную статью русской миссии, состоящей ныне из 10-12 лиц в священном сане и монашеском чине. Вся паства нашей миссии состоит из двух женских монастырейЙ и еще 300 старых женщин, задержанных в Палестине войной 1914 года, а затем революцией. Эти старушки, а равно и монахини обеих обителей, содержатся более на средства нашей миссии, чем на собственные труды, хотя и трудятся очень усердно, но трудятся на камне среди чужих людей, иноверцев, боящихся переплатить лишнюю копейку в пользу бедной поденщицы или продавшице своих ручных изделий».
Из другого письма:
«Богослужение в часовне Св. Гроба начинается в полночь православной утреней и непосредственно следующей за ней литургией; затем служатся литургия армянская, католическая и т. д. Но еще за пять часов до утрени, т. е. в семь часов вечера, ротонда, посреди которой стоит часовня, наполняется русскими женщинами, остающимися здесь до конца литургии, т.е. до трех часов полуночи. Они то, после целодневных трудов, всю ночь посвящают молитве: беспрерывно поют и читают каноны и акафисты, а затем утреню и литургию. Эти женщины поклонницы живут в великом подвиге и в великой нужде; это своего рода обитель неусыпающих».
Своим архипастырским визитом в Святую Земле митр. Антоний внес духовно ободряющую струю в души 400 членов Миссии, насельников монастырей.
Ознакомившись с настроением представителей английского мандатного правительства в Палестине и возможностями материального улучшения положения Миссии, митр. Антоний возвратился в Сербию и вскоре во второй раз направил архиеп. Анастасия в Святую Землю, чтобы укрепить положение РДМ в Иерусалиме.
Много такта и дипломатического искусства требовалось от руководителей Миссии и Палестинского общества, чтобы сохранить русское богатство в Палестине. В очерке «Русские в Палестине» писатель Антонин Петрович Ладинский отдает должное умению управления русскими владениями в Иерусалиме священнослужителей РПЦЗ, и, прежде всего, митрополита Анастасия:
«...отношение английских властей к русским духовным организациям в высшей степени благожелательное. Не малую роль в этом отношении сыграли такт, моральный авторитет и выдержка руководителей русской миссииЙ
...Митрополит (Анастасий – В.П.) в совершенстве владеет английским языком, много читает, следит за литературой и с заезжим писателем пожелал говорить на литературные темы. На столе у него лежит последняя книга Мортона о Св. Земле. Среди представителей английских властей авторитет его стоит на большой высоте. На всех официальных приемах, когда верховный комиссар принимает представителей различных культов, митрополит на полноправном основании представляет русскую религиозную общину.
В 1925-м году была закончена постройка величественного трехпрестольного храма Свв. Праотцев у Мамврийского Дуба в Хевроне. Постройка была начата в 1906-м году, но была прервана из-за Первой мировой войны. Патриарх Иерусалимский Дамиан долго откладывал освящение этого храма, надеясь на скорое возрождение России и на то, что на торжество в Хеврон прибудет русский император. Все же архиепископу Анастасию удалось в 1925 году убедить Предстоятеля Иерусалимской Церкви совершить освящение храма.
Вот отрывок из воспоминаний об этом времени архиепископа Антония (Синькевича; + 1996 г.), который 17 лет служил Начальником Миссии, работая бок о бок с митр. Анастасием:
«...В 1926 г. английское правительство установило закон об управлении русскими имуществами в Палестине, суть которого сводилась к тому, что, ввиду неясности имущественных прав Миссии, на которую неоднократно посягало советское правительство, англичане, в лице иерусалимского губернатора, взяли на себя управление денежными и имущественными делами Миссии. Понимая, что в будущем им придется дать отчет в этом управлении, они действовали таким образом, чтобы не возбуждать против себя неудовольствия, и почти ничего не делали без согласия Миссии. Такая опека имела ряд плюсов и некоторые минусы. Положительная сторона заключалась в том, что англичане приложили все усилия, чтобы вывести Миссию из ее критического материального состояния. [Й] Англичане уже обсуждали вопрос продажи некоторых имуществ Миссии, кроме лишь записанных на имя русского правительства, как было указано Верховному Комиссару Палестины из министерства колоний. Однако, ввиду своего желания поступить в делах управления имуществами Миссии с согласия последней, они посчитались с решительными и энергичными действиями архиепископа Анастасия, который стучался во все двери, используя свои обширные связи в Европе и считал необходимым сохранить все имущества; последние были таким образом спасены и сохранены полностью до 1948 г».
В 1934 г. британским мандатским правительством РДМ был передан в собственность участок земли величиной в 10 тысяч квадратных метров на правом берегу Иордана вблизи места крещения Господа. Из этого следует, что, несмотря на ограниченные материальные возможности, РДМ РПЦЗ не только сохранила дореволюционное достояние Русской Церкви в Святой Земле, но умножила его.
В 1935 г. архиепископ Анастасий приступил к исполнению обязанностей Председателя Архиерейского Синода РПЦЗ и был возведен Архиерейским Собором в сан митрополита. В 1936 г., по кончине митр. Антония, он был избран Предстоятелем РПЦЗ, с сохранением должности наблюдающего за делами Духовной Миссии в Иерусалиме. Владыка Анастасий, пока это было возможно, приезжал ненадолго в Палестину.
Руководители Миссии не могли не знать, что большевики попытаются наложить руку на русское ближневосточное наследие. 18 мая 1923 года нарком внешней торговли и полномочный представитель РСФСР в Лондоне Л. Б. Красин послал министру иностранных дел Великобритании маркизу Керзону ноту, в которой говорится:
«Российское правительство заявляет, что все земли, гостиницы, больницы, школы и другие здания, как и вообще все другое движимое или недвижимое имущество Палестинского общества в Иерусалиме, Назарете, Кайфе, Бейруте и в других местах Палестины и Сирии, или вообще где бы оно ни находилось, составляет собственность Российского Государства. Российское правительство одновременно подтверждает свои аналогичные права на имущество бывшей Русской духовной миссии, которое находилось в ведении бывшего Святейшего Синода и которое, в силу этого и согласно декрету от 23 января 1918 г. об отделении Церкви от Государства, перешло в собственность Российского Государства. Наконец, Российское правительство констатирует то же самое в отношении движимого и недвижимого имущества бывшего Министерства иностранных дел в Палестине и Сирии (здания консульств и т. д.)».
К счастью, нота Л.Б. Красина, как и последующие (в 1925 г.) переговоры полпреда Раковского в Лондоне, не возымели действия. В противном случае почти все богатства в русской Палестине были бы навсегда потеряны для Русской Православной Церкви.
Бывший Начальник Миссии в Иерусалиме Архиепископ Антоний в своих воспоминаниях отмечает, что одна из положительных сторон сотрудничества Миссии с английским мандатным правительством в Палестине заключалась в его защите от приятзаний СССР.
При митр. Анастасии в Елеонской обители была завершена и освящена, начатая еще во время войны 1914 г., трапезная церковь во имя св. Филарета Милостивого и произведен генеральный ремонт часовни во имя св. Иоанна Предтечи, сооруженной на месте Обретения Его Главы, и, несколько позже, большого храма Вознесения Господня, который сильно пострадал от землетрясения в 1927 г.
В 1920-х и начале 1930-х гг. другой женский монастырь РПЦЗ - Гефсиманский и Вифанский монастырь Воскресения Христова представлял собою единую большую общину, основание которой было бы невозможно без участия двух англичанок — матушки Марии (Барбара-Стелла Робинсон) и сестры Марфы (Алиса Спротт). Обе они обратились в Православие и приняли монашеский постриг в 1933 г. во время посещения Палестины по пути в Индию. В 1934 г. они получили благословение на основание в Вифании общины во имя Воскресения Христова. Через год Митрополит Анастасий, тогдашний Первоиерарх нашей Церкви, назначил матушку Марию настоятельницей.
Желая следовать своему призванию и помогать бедным, новая настоятельница стала строить в Вифании школу и интернат для арабских девочек. Школа поддерживала высокие стандарты образования. И поныне она остается единственной православной школой для девочек в Св. Земле.
В 1938 г. матушка Мария передала управление школой сестре Марфе, а сама основала общежитие в Гефсиманском саду, владении РДМ с 1881 г., на котором в 1886 г. была построена в московском стиле церковь святой равноапостольной Марии Магдалины. В храме покоятся честные мощи святых Новопреподобномучениц Великой Княгини Елисаветы и инокини Варвары. Великая Княгиня практически до конца своей земной жизни оказывала покровительство храму и возникшей вокруг него церковной общине. После ее мученической кончины в Алапаевске в 1918 г. и занятия этого городка частями Белой Армии, мощи Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и ее келейницы инокини Варвары были вывезены в Китай, а затем в Палестину, где в 1921 г. и упокоились в соответствии с волей Великой Княгини.
В 1924 году начальником Миссии был архимандрит Иероним (Чернов). Прослужив в этом качестве всего лишь год, он затем перешел в состав священнослужителей РДМ. В 1935 г. он был приглашен архиепископом Виталием (Максименко) в США, где стал епископом Детройтской епархии РПЦЗ.
Его сменил Архимандрит Киприан (Керн), который пробыл в Иерусалиме до 1931 года, откуда ушел в юрисдикцию митрополита Евлогия, посвятив себя богословским наукам в Свято-Сергиевском Богословском Институте в Париже. В бытность начальником Миссии в Иерусалиме о. Киприан тщательно изучил наследие архим. Антонина Капустина и впоследствии написал монографию, посвященную знаменитому предшественнику.
Определением Архиерейского Синода от 2 февраля 1933 года следующим Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме стал архимандрит Антоний (Синькевич).
Насельница Елеонского монастыря монахиня Таисия пишет, что новый Начальник безукоризненно вел дела Миссии, в том числе финансовые, а в годы войны добился от английских мандатных властей материального улучшения Миссии и ее обителей.
Среди прочего, архимандрит Антоний, совместно с игумениями монастырей, участвовал в создании особого комитета медицинской помощи. Комитет возглавлялся представителями Англиканской и Шотландской церквей, и состоял из начальника Миссии, настоятельниц монастырей, представительницы мандатного правительства, взявшей под свою опеку моральную и материальную стороны жизни малоимущего населения Палестины.
В начале Второй мировой войны состав монастырей Миссии пополнился проживавшими в Иерусалиме русскими паломницами, оставшимися в Иерусалиме с начала войны 1914 г.
Мать Таисия пишет, что в годы Второй мировой войны отношения английских властей и Иерусалимского Патриарха к Русской Духовной Миссии оставались доброжелательными.
Однако мирная полоса в жизни Миссии РПЦЗ в Иерусалиме вскоре сменилась периодом новых трудностей и разочарований.
Коллизии с Московской Патриархией
Международная деятельность Московской Птариархии существенно активизировалась с сентября 1943-го года, сразу же после приема председателем СНК трех митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского), и Николая (Ярушевича).
На заседаниях 20-28 октября 1943 года, «Синод (Московской Патриархии – В.П.) определил необходимым провести надлежащее выяснение об имуществе и зданиях, ранее принадлежавших б. Русской Православной Духовной Миссии в Палестине, после чего возбудить ходатайство о возвращении их».
К этому времени у представителей Московской Патриархии завязалась активная переписка с Восточными патриархами, которые, как пишет М. В. Шкаровский, «теснимые другими религиозными течениями, ожидали получить от сильной и богатой Русской Церкви разнообразную помощь».
Еще до окончания войны, 5 марта 1945 г. посол СССР в Лондоне вручил ноту британскому правительству с напоминанием о значительной недвижимости Российской Империи в Палестине, и требованием дать указание британскому Комиссару Палестины «о передаче в возможно короткий срок всего имущества, равно как и доходов, полученных от его эксплуатации, в ведение советской дипломатической миссии в Египте».
17 сентября 1945 г. Великобритании была вручена еще одна нота советского правительства. Англичане затягивали вопрос о русском церковном имуществе в Святой Земле до самого окончания Мандата в Палестине.
С целью укрепить свои новые международные связи, в мае-июне 1945 г., патриарх Алексий (Симанский), понимая, что глобалистские устремления Сталина найдут прямое отражение в восточной политике советского тирана, отправился с официальным визитом к Иерусалимскому и другим восточным патриархам. В Святом Граде патриарх попытался убедить монастыри и общины, находившиеся в юрисдикции РПЦЗ, перейти под омофор Московской Патриархии. «Журнал Московской Патриархии» публиковал тогда оптимистические репортажи в духе советской пропаганды того времени о всенародном ликовании и всеобщем желании воссоединиться с МП, но в действительности дело обстояло иначе.
Глава Духовной Миссии архим. Антоний занял твердую позицию, хотя чины, приехавшие с патриархом Алексием, сразу предложили ему митрополичью шапку в случае перехода в МП. По согласованию с предстоятелем Иерусалимской Церкви патриарху Алексию было позволено посетить Елеонский и Гефсиманский монастыри.
Примечательны, в этой связи, воспоминания матери Таисии:
«За несколько дней до его (патриарха Алексия) приезда в Палестину архимандрит (о. Антоний Синькевич – В.П.) был предупрежден иерусалимским губернатором об этом событии: дано понять, что ворота обители должны быть открыты для посещения Патриархом, но предоставлена полная свобода в характере приема.
[...] Его посещение было назначено в 4:30 ч. веч., время нашего вечернего богослужения.
Незадолго до его приезда у ворот обители появился наряд моторизованной вооруженной английской полиции, которая возвестила о прибытии гостей. Служба уже началась. Все сестры были в храме. Я вышла в притвор, чтобы лучше видеть всех сестер; оглянулась назад, и увидела вдали нашей длинной аллеи, ведущей от врат обители, странное шествие: два белых клобука (Патриарха и митрополита Николая Крутицкого), окруженных духовенством греческим, сирийским и своим, и целой толпой, в черных рубашках, чекистов; по обе стороны их шли по два английских полицейских с ручными пулеметами, готовыми на прицел.
[...] С приближением шествия к храму, я прошла внутрь его. Патриарх и все его окружение дошли до середины церкви и остановились; ни одна сестра не двинулась.
В момент его входа в храм, певчие пели псалом: Блажен муж, иже не иде на совет нечестивыхЙ Царские врата оставались закрытыми. Греческий Архиепископ Афинагор прошел в алтарь и раскрыл царские врата. Патриарх прошел через южные [двери] и все духовенство за ним.
[...] Архидиакон, сопровождавший Патриарха, проходя с ним к выходу, обратился к сестрам, стоявшим по обе стороны храма, с опущенными вниз глазами, со словами: Матушки, что вы не подходите взять благословение у Святейшего? Все сестры продолжали стоять и молились».
Такой же прием ожидал патриарха в обители Святой Марии Магдалины в Гефсиманском саду.
Патриарх был раздосадован таким поворотом событий, но вместе с тем, как человек благородного происхождения, не смог не восхититься твердостью и послушанием сестер. Матушка Таисия вспоминает: «кто-то из стоявших рядом с патриархом расслышал его реплику: «Ну и дисциплина у архимандрита Антония!»
С возвращением Патриарха Алексия в Москву борьба за Духовную Миссию усилилась. 10 августа 1945 г. Патриарх написал обращение «К архипастырям и клиру так называемой карловацкой ориентации», призывая их принести покаяние и принять его омофор. 10 мая 1946 года Архиерейский собор РПЦЗ в Мюнхене принял заявление по поводу обращения Патриарха: «Мы не находим для себя нравственно возможным пойти навстречу этим призывам до тех пор, пока высшая церковная власть в России находится в противоестественном союзе с безбожной властью, и пока вся Русская Церковь лишена присущей ей по ее Божественной природе истинной свободы».
В начале 1946 года председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР Г.Г. Карпов предложил Сталину «усилить влияние на восточные патриархаты, которые хотя и малочисленны, но считаются авторитетными в православном мире, с целью использования их в будущем на своей стороне при решении ряда важных церковных вопросов».
В 1946 году поездку на Ближний Восток предпринял митрополит Григорий (Чуков). По этому поводу Карпов писал: «Митрополит Григорий вручил им в качестве безвозмездной помощи от Русской православной церкви крупные суммы в валютеЙ».
Вскоре Иерусалимская Патриархия прекратила литургическое общение с РДМ РПЦЗ.
Началось некоторое брожение умов в Горненском монастыре. По словам матери Таисии, -
«цель Московской Патриархии была отчасти достигнута: произошло разделение в доселе мирно и тихо жившей женской обители.
[...] Начинается ежемесячная выдача значительных денежных субсидий в здании Греческой Патриархии, в одном из ее монастырей, одним из ее архимандритов, известным своим коммунистическим направлением.
Тайно от начальства, пишет далее м. Таисия, сестры приглашаются к нему. Требовалось много усилий, частых бесед с сестрами и большого духовного авторитета от схиигуменьи Антонии (насельницы Горненского монастыря – В.П.), чтобы разъяснить сестрам всю пагубность приятия этих сребреников. Она прямо их называла Иудиными сребрениками. И все сестры, за малым исключением, устояли от этого соблазна».
В 1948 г. началась Арабо-Израильская война. В момент ухода англичан из Св. Града, отдельные его пункты, занятые прежде английской армией, были захвачены частью арабами, частью евреями. РДМ, которая вместе с домами ППО составляла большую группу так называемых «Русских Построек» в центре нового города на границе между арабской и еврейской частью, находилась под охраной английских войск, и словам очевидцев событий того времени, никто не знал, в чьи руки она попадет после 15 мая (день провозглашения независимости Израиля). Лишь в момент ухода англичан, на день ранее назначенного срока, обитатели Миссии увидели израильских боевиков, невозбранно занимавших покинутые англичанами правительственные учреждения в русских домах, в то время как с арабской стороны английские часовые никого не впускали. Небольшой монашеский состав Миссии (9 человек) заранее решил оставаться, чтобы не оставить на произвол судьбы двух храмов и самой Миссии.
Вооруженные силы Израиля заняли покинутые здания. С арабской стороны началась стрельба из орудий. Снаряды всех видов - зажигательные и разрывные - попадали в Миссию и вокруг нее. Бомбардировка продолжалась 28 дней без перерыва, стоившая Миссии жизни одного монаха; другой был ранен в своей келлии. Ежедневные богослужения совершались своим чередом, несмотря на то, что всякий выход из келлии в коридоры и храм был сопряжен с большим риском, ввиду падавших с грохотом снарядов. Еврейское военное управление объявило всех монахов в Миссии под домашним арестом, без права переписки и сношений с внешним миром, без разрешения на это военного губернатора. Через два месяца, однако, было получено разрешение на перевод состава Миссии в старый город вместе с группой арабских военнопленных. В Миссии были оставлены добровольцы иеродиакон Мефодий и монах Никифор с ключами от храмов и помещений для охраны имущества.
Архимандрит Антоний (Синькевич), тогдашний Начальник Миссии, в отчетах митрополиту Анастасию писал о тяжелом положении в Миссии в период войны. Из-за цензуры о. Антоний вынужден был писать отчеты по-английски:
«Утром 1/14 мая. Становилось ясно, что англичане уходят из Иерусалима, и наша Миссия будет захвачена израильтянами. В 8 утра английские часовые еще стояли возле нашего здания, но соседние здания — почта и тюрьма — уже находились в руках израильской армии, и оттуда слышались шум и громкие крики. [Й]
Мы ожидали смерти и смотрели, с какой стороны ворвутся новые хозяева. Почти сразу израильские солдаты ворвались на второй этаж, и мы слышали их шаги. Но в самой Миссии никто не появлялся целых два часа, и в это время мы чувствовали себя осужденными на смерть.
В 11:30, когда мы с пересохшими ртами стояли в коридоре Миссии, ворвались вооруженные солдаты, выломав дверь из соседнего помещения. Солдаты были нервно возбуждены и ожидали встретить сопротивление. Увидев монахов, они спросили, кто мы. Командующий офицер обратился ко мне по-английски: «Не бойтесь, мы пришли защитить Вас. Где здесь угловая комната?» Немедленно они расположились с автоматами, ручными гранатами и другим оружием в Вашей угловой комнате, в зале и в моем кабинете с телефоном. Постепенно они занимали все больше комнат в этой части Миссии, превращая ее в часть своего штаба. В течение первых нескольких дней, поскольку мы оказались на передовой, обстрелу подвергался каждый, кто выходил наружу или оказывался возле окон. [...]
Наше существование в Миссии было более чем угнетенным, поскольку мы чувствовали себя полу- воришками в собственном доме! Все происходило по команде израильтян, которые внешне обращались с нами в основном (но не всегда) с натянутой вежливостью. Мы не столько боялись артобстрела, сколько возможной мести, хотя обстрел был очень сильным.
В течение 28 дней Миссия подвергалась ежедневному артиллерийскому обстрелу ежечасно, днем и ночью. Наше здание получило от 100 до 200 прямых попаданий, и бесчисленное количество снарядов упало вокруг здания. О. Феофилакт был убит в своей келье в Миссии снарядом [Й]. Мы похоронили его во время бомбежек без гроба, в небольшом садике возле малой церкви. О. Николай был ранен в руку осколком при входе в подвал, который он считал безопасной зоной. Снаряды не могли пробить толстые стены, но они иногда попадали через окна и двери. Практически ни одна комната не осталась без повреждений. [...]
К счастью, у обеих церквей Миссии пострадали только крыши, а внутри все оставалось почти неповрежденным.
[Й] 6 мая, в день Иова Многострадального, в Миссии был проведен обыск. Для нас это было тяжелым испытанием. Вооруженные до зубов люди приказали нам выйти из здания на 3 часа, предварительно обыскав меня. От нас потребовали все ключи, под угрозой, что иначе двери будут просто взломаны. Я попросил подтверждение, и мне показали поспешно написанную бумагу, где говорилось, что «любое сопротивление будет сурово наказываться». Однако вскоре стал ясно, что это представители сил безопасности Хагана, а не обычные бандиты. [...].
Через три часа меня пригласили одного. В кабинете было собрано множество наших папок, писем, договоров аренды и многие другие документы, касающиеся нашей недвижимости. Израильские солдаты очень нервничали, они сказали мне, что у них нет времени, поэтому они вынуждены забрать все это на 10 дней. Я попросил у них расписку. Они торопились, поэтому невозможно было составить полный список. Тогда я попросил их хотя бы пересчитать документы, и получил расписку на 78 договоров и других ценных бумаг. Среди бумаг я заметил свою переписку, касающуюся советской кампании против нашей Миссии. Также я увидел новую книгу о. Михаила (Польского – В.П.) «Каноническое положение Высшей Церковной Власти в СССР и за рубежом».
Производившие обыск уехали, а я старался не сломаться окончательно от этого тяжелого удара, хотя я чувствовал себя совсем раздавленным. Это были документы, которые я собирал в течение 15 лет. Мне приходилось ездить по всей Палестине и разыскивать их по старым турецким архивам, прежде чем удалось найти регистрацию наших земель. Часть документов удалось получить после долгих судов; многие были получены согласно Земельному соглашению во время британского правления. В результате основная часть нашей собственности была зарегистрирована должным образом. Теперь казалось, что все эти усилия предприняты зря. [Й] Потеря этих документов означала потерю собственности. [...]
Прошло десять дней, но документов не возвращали. Я мало надеялся на это и боялся, что их передадут новому советскому консулу Ерасову, который, по сообщениям газет, скоро должен был приехать. Через две недели я отправил письмо в Силы безопасности Хагана. Ссылаясь на выданную мне расписку, я указывал, что земельные документы не могут представлять угрозу общественной безопасности; они принадлежат нам и представляют для Миссии большую ценность. Ответа не было. После этого я трижды ходил к военному коменданту и просил его вернуть нам документы, но это тоже было бесполезно.
[...]Далеко не всем удавалось получить разрешение на выезд с помощью Красного креста.Просто чудом наш запрос приняли. [Й] С Божией помощью удалось починить разбитые израильтянами двери собора, спрятать ценные церковные вещи и сделать в Миссии все необходимые распоряжения. Но самым замечательным был возврат наших документов! Их принес тот же самый израильский солдат, который забирал их. Он извинился, что держал их полтора месяца вместо обещанных десяти дней. [Й] Я оставил о. Мефодию значительный запас еды, некоторую сумму денег и удостоверение о том, что он является ответственным за здания и церкви. [Й] За несколько минут до нашего отъезда по моей просьбе человек, отвечавший за осмотр багажа, неожиданно разрешил мне взять документы, касающиеся нашей собственности. Он осмотрел их и не позволил вывезти только несколько прилагавшихся к ним планов, которые остались в Миссии».
Почти одновременно израильтяне захватили селение Горнее (6 км. от Иерусалима), - место рождения св. Иоанна Предтечи и встречи Божией Матери св. прав. Елисаветой. Вместе с Горним к евреям отошел и женский горненский монастырь Русской Миссии, часть состава которого в количестве 30 сестер перед этим бежали.
В результате Арабо-Израильской войны 1948 года Иерусалим и Палестина были разделены между только что созданными государствами – Израилем и королевством Иордании. Имущество РДМ и ППО оказалось по обе стороны демаркационной линии, рассекшей Иерусалим на две части. Большинство Святых Мест и ценных археологических месторасположений, рассеянных по всему Старому Городу, пришлось на территорию Иордании. Здания и доходные участки на окраине города оказались на израильской стороне, в так называемом Новом Городе.
В первые несколько лет после Второй мировой войны разносторонние усилия Архиерейского Синода, направленные на упорядочение церковной жизни в епархиях Европы, Северной и Южной Америки, Австралии и Китая, лишили его возможности настаивать на защите имущественных прав на территории Израиля.
15 мая 1948 г., Израиль объявил себя независимым государством и в числе первых, кто признал новое правительство, был СССР. Первый руководитель Израиля Бен-Гурион был признателен Советскому Союзу за решающую поддержку в ООН и за чешское оружие, доставленное к берегам Израиля в самый трудный период войны за независимость. Израиль объявил все русское имущество «выморочным» (брошенным) и все имущество РДМ и ППО, находившееся на территории Израиля, было, по распоряжению социалистического правительства, передано СССР.
20 мая – спустя 5 дней после основания Израиля - был назначен «уполномоченный по делам русского имущества на территории Израиля» И.Л. Рабинович, который, по его словам, с самого начала «делал все возможное для передачи его Советскому Союзу». В письме заместителя министра иностранных дел СССР В.А. Зорина на имя председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР Карпова от 10 сентября 1948 г. указывалось:
«Учитывая сложившуюся в Иерусалиме обстановку, посланник т. Ершов внес следующее предложение: 1. Назначить и в ближайшее время прислать начальника Русской духовной миссии от Московской Патриархии, а также представителя Русского палестинского общества, выдав им соответствующие правовые полномочия и доверенности для принятия и управления имуществом. [...] 2. В целях сохранения оставшихся архивов Духовной миссии и Палестинского общества от возможного уничтожения или расхищения передать все документы на хранение в Англо-Палестинский банк или вывезти их под охраной еврейских властей в Тель-Авив на хранение в нашей миссии. МИД СССР с предложением т. Ершова согласен. Прошу вас принять необходимые меры...».
Вскоре после этого в Израиле открылось советское посольство. Вслед за ним советское правительство разрешило послать в Иерусалим Духовную Миссию Московской Патриархии и предъявило права собственности на русское имущество.
После установления дипломатических отношений с СССР правительство вновь основанного государства Израиль передало советским представителям все имущество, которое находилось в его пределах и которое было приобретено частными лицами, Миссией и ППО не только до, но и после большевитсткого переворота 1917 г.
Свидетели событий того времени рассказывают, что передача имущества, находившегося на территории Израиля, была проведена поспешно и порою жестоко. Многие монахи и монахини были просто выдворены из страны. Передача же Свято-Троицкого собора в Иерусалиме была осуществлена на основании записки от 1 декабря 1948 г., составленной по-русски, за печатью военного губернатора Иерусалима, в которой сказано: «Господину иеродиакону Мефодию: Настоящим предлагаем Вам передать ключи и все другие вещи Русской Духовной Мисии, представителям православной Церкви, прибывшим из Москвы, каковыми являются архимандрит Леонид и священник о. Владимир».
Эта записка была доставлена отцу Мефодию названными представителями МП в сопровождении группы крепких молодых мужчин в штатском из советского посольства и нескольких наблюдателей от израильского правительства. Отец Мефодий наотрез отказался сдавать ключи вверенного ему храма. Тогда молодые люди в штатском окружили священнослужителя и стали его избивать. Израильские наблюдатели в избиении не участвовали, но и не защищали его. Сила взяла свое: избитого до потери сознания, о. Мефодия бросили в канаву, ключи от храма сорвали с его пояса, и «передача имущества» состоялась. Следует отметить, что значительная часть имущества, переданного израильскими властями якобы во владение Русской Православной Церкви в 1948 году, была затем продана израильскому государству советскими властями в 1964 г.
То, что составляло потерю для РДМ РПЦЗ, явилось значительным приобретением для компартии СССР. Когда Израиль отторг от Русской Зарубежной Церкви имущество в занятой им части Иерусалима, он передал его не Российскому Палестинскому обществу (так называлось ППО в СССР с 1918 по 1992 гг. – В.П.), а правительству СССР, которое в свою очередь передало часть церковного имущества МП, а большую часть продало Израилю.
РДМ МП использовалась не только для церковных нужд, но и в пропагандистских целях. Автор этого сообщения мог в этом убедиться, когда в 1980-х годах посетил русский участок в Яффе. В одном из помещений я обнаружил груду разбросанных на полу коммунистических брошюр 40-50-х годов и портреты советских вождей.
* * *
В последние годы Российская Церковь приобрела свободу, о которой долгие годы все мы усердно молились. К сожалению, до сих пор Московской Патриархии и Зарубежной Церкви не удалось преодолеть приведшие к разделяющим нас разногласия, хотя в последнее время наблюдается потепление в отношениях. Надеюсь, что наша конференция послужит на пользу церковного мира. Дай Господь, чтобы этот процесс продолжался, дабы богатейшее наследие России в Святой Земле стало достоянием, доступным всей полноте Русской Церкви и чтобы многочисленные верующие из России, и чада РПЦЗ, могли бы вместе поклоняться святым местам в Палестине, и главное, вместе приобщаться Свв. Христовых Таин во всех храмах Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.
Полный текст доклада см. на сайте Германской епархии:
http://www.russian-church.de/muc/konferenz/detail.php?nr=78&kategorie=konferenz
|
