СТАТЬЯ ПРОТОПРЕСВИТЕРА АЛЕКСАНДРА КИСЕЛЕВА О ТОМ,
КАК ПРОИСХОДИЛО ПРОСЛАВЛЕНИЕ РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКОВЬЮ
НОВОМУЧЕНИКОВ РОССИЙСКИХ В 1981 ГОДУ
(к 35-летию прославления)

Кто никогда не бывал в Синодальном соборе Знамения Божией Матери в Нью-Йорке, где находится кафедра Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, тот должен представить себе огромный зал некогда очень богатого американского дома, который вот уже более двадцати лет, как стал храмом. Прекрасный трехярусный иконостас, иконы, киоты, намоленность человеческими молитвами и пребыванием там великой древней святыни Русской Церкви – чудотворной Курско-Коренной иконы Божией Матери, от которой преподобный Серафим Саровский получил свое первое исцеление, – все это давно изжило там следы зала в светском доме и дало нам кафедральный собор, вмещающий около тысячи человек.

С улицы через узорчатые железные ворота вы видите вместительный, устланный каменными плитами двор, с которого две широкие изящно изогнутые лестницы поднимают вас на уровень второго этажа, где три огромных стеклянных двери вводят в собор.

В субботу, 31 октября, к пяти часам вечера все это было переполнено молящимися, пришедшими на последнюю панихиду по новомученикам российским.

Для служения панихиды из алтаря выходят все присутствующие на Соборе 16 епископов во главе с митрополитом Филаретом, Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви совместно со множеством духовенства. На ектеньях читаются кажущиеся бесконечными имена новомучеников: духовенства во главе со Святейшим Патриархом Тихоном, членов Царского Дома Романовых во главе с Государем Императором Николаем II и имена монашествующих и мирян, знаменитых и неизвестных, разного чина и звания, возраста и пола, включая и детей, за Христа принявших мученическую кончину. Эти сотни имен представляют лишь малую часть миллионов страдальцев, за каждым из которых стоит целая история, драма человеческой жизни с годами страданий и мучений, не говоря уже о потерях, разлуках, слезах, оставленности...

Поименно поминаются только сотни тех, которых сегодня прославляют. Те же многие тысячи, которые включены в имеющиеся у нас списки новомучеников, но о которых еще нет точных данных или свидетельств, – те поименно не поминаются. Это не значит, что сомневаются в подлинности их мученичества. Отнюдь не значит. Пока нет подтверждения, – они как бы находятся в продолжающемся еще процессе прославления – о них молимся: «имена их Ты Сам веси, Господи», – в завершение которого они со временем войдут.

Но вот возглашается «вечная память», пение которой стремительно, как огонь, охватывает весь храм, и вся тысячная толпа молящихся вторит хорам и духовенству – так, что кажется, что поют сами стены храма... Последняя панихида закончена.

Начинается Всенощная. В алтаре, кажется, еще более тесно, чем в самом храме. На отдельные моменты богослужения из алтаря выходит не все служащее духовенство, а лишь часть, так как стать в нужном порядке, выйти из алтаря, вернуться в него, – все это при тесноте очень затруднительно. Все духовенство вышло только на самое прославление (полиелей), которое состояло из открытия ковчежцев с мощами святых мучениц – великой княгини Елизаветы Феодоровны и инокини Варвары, и снятия пелены с новой иконы святых новомучеников и исповедников российских – благодатных молитвенников за род наш. Я стоял по старшинству четвертым священником с правой стороны, т.е. у самих мощей и иконы; но и я из-за спин митрополита, протодиакона и прочих – не мог увидеть, как вынимались святые мощи мучениц. Что же тогда могли увидеть стоящие в отдалении? Ровно ничего. Как же они тогда выстаивали 6-7 часов подряд (елеопомазание с прикладыванием верующих к мощам и иконе закончилось после 12 часов ночи), сдавленные в толпе?

Конечно, люди не просто стояли, а молились. Конечно, они хотели дождаться возможности приложиться к святыни; но нужно учесть и еще одно обстоятельство.

Жизнь Церкви иррациональна. У Церкви, как мистического Тела Христова – особая харизма, особый благодатный дар, сила которого превышает все человеческие разумения. Эта сила бывает ощутима на церковных Соборах, при особо ответственных деяниях, крестных ходах, паломничествах... Она же была ощутима и у нас, при великом деле – прославлении новомучеников российских.

Вот открыты святые мощи; снята пелена, покрывавшая очень больших размеров икону новомучеников. Митрополит Филарет вернулся на свою кафедру среди других архиереев, воскурился благовонный аромат кадила – и запели, впервые на земле запели величание тем, из кого по каплям выпускали соки жизни, кто прошел страшным путем мученичества наших дней: «Величаем вас, страстотерпцы, святии новомученицы и исповедницы Российстии, и чтим страдания, яже за Христа претерпели есте».

К сожалению, каждое слово молитвы можно прочесть, не прочувствовав его, – автоматически. Но это же самое слово может быть сказано от всей глубины человека, оно может все в человеке повернуть, может сотворить чудо... Я почти не помню, как я пел величание, я почти не заметил, как пели вокруг меня, но я слышал как бы громы, как бы какой-то неземной гул. Я не в силах передать то, что я переживал в те минуты. Когда я поднял глаза – я увидел слезы на лицах меня окружавших людей. Лица многих были как бы озарены светлостью. Истинны слова службы новомученикам: «... сладостию благодати обильно напояемии, во благоухании святости их нам предлагаемии, да со умилением назидающеся подвигом их, принесем Богу и мы плод покаяния».

Поистине неисповедимы пути Божии. Попуская стране нашей великое разорение, Господь сохранил за ее пределами горсточку Зарубежной Руси. Невозможное к совершению под богоборческой коммунистической властью прославление новомучеников российских совершается зарубежной частью Русской Церкви. Мало того, Господь привел единственным известным на святым мощам из миллионов новомучеников – оказаться за рубежом, проделав во время гражданской войны путь через Сибирь, Китай, Средний Восток и оказаться в Иерусалиме, в нашем зарубежном Гефсиманском монастыре. Да не дерзнет после этого никто сказать, что прославление новомучеников – это узурпация зарубежной частью Русской Православной Церкви прав всей Церкви Русской. Священный акт прославления совершен самой Десницей Господней!

Следующий день, воскресенье 1 ноября, начался спозаранку. В 9 часов утра уже была встреча Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Филарета. Опять служат все 16 присутствующих на Соборе епископов, представляющих собою действительно всезарубежный масштаб Церкви. Около 70 священников и диаконов дополнили этот собор служащего духовенства, значительная часть которых, как и многие из богомольцев, съехались из дальних мест и стран.

Обыкновенно в наших эмигрантских условиях мы слышим жалобы на наше численное сокращение, на слабое пополнение наших рядов из молодого поколения. На этот раз, к удивлению многих, в глаза бросалось необыденное количество молодежи, начиная от совсем молодых батюшек и диаконов, множества иподиаконов и прислужников, семинаристов, и вообще молодых лиц, густо вкрапленных в толпу, кончая молодыми супружескими парами с потомством на руках. Было очень много старостильного греческого духовенства, и американцев, перешедших из католичества и протестантизма в Православную Церковь.

В конце Божественной литургии очень многие приступили к Святой Чаше. Причащали не только с амвона, но и с кафедры на середине храма. Литургия закончилась прекрасным словом митрополита Филарета о нынешней славе Русской Церкви, и крестным ходом.

Часа два спустя, все пожелавшие собрались в специально нанятом помещении, где был сервирован обед свыше чем на 900 человек. Была торжественная встреча новой иконы праздника новомучеников и исповедников российских, которую установили на специальном возвышении и у подножия которой, за специальным столом, заняли свои места архиереи. По благословении трапезы начался обед, во время которого, при полной тишине, читался Акт о прославлении новомучеников, Послание Архиерейского Собора к православным русским людям на родине и в рассеянии сущим, описание кончины-расстрела первого из новомучеников российских – священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, до последней минуты благословлявшего архиерейским благословением своих убийц; и об убиении Царской Семьи. В заключение были произнесены два прекрасных слова: архиепископ Монреальский и Канадский Виталий назвал пережитое нами за эти два дня прославления – небом, опустившимся на землю, и состоянием души, когда человеку хочется в условиях своей жизни подражать стойкости мучеников. Архиепископ Женевский и Западно-Европейский Антоний сказал, что такие выдающиеся современные исповедники пишут о том, как они, и множество православных людей в России, нуждаются в молитвах о них святых новомучеников. А мы с вами, – задает архиепископ вопрос, – среди своего усыпляющего благополучия – ощущаем ли мы нужду в молитвах о нас святых новомучеников? Ту «Пасху среди лета» (т.е. среди года), о которой говорил преподобный Серафим Саровский, мы ощущали вчера, и хотелось запеть «Христос Воскресе», – сказал владыка-архиепископ. Так завершилось прославление новомучеников и исповедников российских.

Заканчивая это краткое описание необозримого в своем духовном значении события, которое с каждым годом все больше будет восприниматься нашим сознанием и расти в своем значении, – завершим его еще одной выдержкой из службы новомученикам:

«Страданьми вашими Церковь русская славится, мученицы новии, сродницы наши чина и сословия всякаго, за Христа от безбожных убиеннии, во спасение нас поющих: Избавителю, Боже, благословен еси».

(приводится в сокращении)