Прославление новомучеников на Архиерейском Соборе
Русской Зарубежной Церкви 1981 года - как это было.
(выступление протоиерея Серафима Ганa во Владимирском храме-памятнике
в Джексоне в воскресенье, 10 февраля 2019 г.)
Краткая предыстория
 В принципе решение о церковной канонизации мучеников ХХ века было принято на Архиерейском Соборе 1971 года, когда, откликнувшись на многочисленные обращения со стороны заграничных приходов, духовенства и верующих в СССР, архиереи РПЦЗ приняли определение, в котором говорилось: «Архиерейский Собор с благоговением преклоняется перед священным подвигом Российских новомучеников и сочувствует их прославлению».  Предварительное изучение вопросов, связанных с их канонизацией, было поручено архиепископу Антонию (Синкевичу), возглавлявшему Южно-Калифорнийскую кафедру. На III Всезарубежном Соборе 1974 года с участием клира, монашествующих и мирян РПЦЗ архиепископом Антонием был представлен обширный доклад на эту тему, но вопрос был передан на рассмотрение Архиерейского Собора, заседавшего в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле (Нью-Йорк, США) непосредственно по окончании Всезарубежного. В своем определении по докладу архиепископа Антония (Синкевича) этот Архиерейский Собор подтвердил постановление 1971 года, выразив свое глубокое почитание священной памяти мучеников ХХ века, «подвиг которых есть слава Русской Церкви и молитвами которых она утверждается», и совершил первый литургический шаг к канонизации, добавив к отпусту на панихидах по новомученикам слова: «и нас ихже святыми молитвами помилует и спасет, яко благ и человеколюбец». Подобные панихиды в зарубежье совершались, согласно решению Всероссийского Церковного Собора 1917-18 гг., в день мученической кончины митрополита Владимира или в следующий за ним воскресный день, в Царские дни, в так называемый «День непримиримости», т.е. в день октябрьского переворота, а также и в другие дни.
 Несмотря на усилия Председателя Архиерейского Синода РПЦЗ митрополита Филарета (Вознесенского), архипастырей, священнослужителей, церковно-общественных деятелей, периодических изданий, помещавших статьи о новомучениках, побуждавшие к их прославлению; и вдумчивую соборную дискуссию, проводимую на епархиальных собраниях, совещаниях духовенства, съездах представителей молодежи и православной русской общественности, среди чад церковных не было полного единомыслия по этому вопросу. Колебавшиеся задавались вопросом: насколько канонизация благовременна и насколько полномочна РПЦЗ совершить такой акт, как причисление к лику святых новомучеников и исповедников Церкви Русской?
 И тут следует отметить, что некоторые деятели, следуя примеру митрополита Анастасия (Грибановского), считали прославление новомучеников и исповедников делом только всей Поместной Русской Православной Церкви, вспомнив отношение второго по счету Первоиерарха РПЦЗ к вопросу прославления праведного Иоанна Кронштадтского. На Архиерейском Соборе 1953 года, когда обсуждался вопрос возможной канонизации Кронштадтского пастыря, митрополит Анастасий выражал сомнения в канонических основаниях для такого дела, говоря, что «единственное основание, на котором мы утверждаемся, – это указ Святейшего Патриарха Тихона за № 362, который предусматривает осуществление нами функций текущей церковной жизни, но не дает нам прав на совершение таких исключительных актов как прославление святых». Митрополит Анастасий опасался всякого рода межцерковных осложнений и возможного осуждения акта прославления, как несвоевременного. В конце своего выступления на Архиерейском Соборе 1953 года митрополит Анастасий заявил, что на основании этих соображений его «уста не решились бы произнести это прославление от имени Русской Зарубежной Церкви». При этом приснопамятный Владыка подчеркнул, что он почитает отца Иоанна не менее всех остальных членов Архиерейского Собора, глубоко верит в его святость, но желает, чтобы это прославление было совершено всей Поместной Русской Церковью. Посему, в 1953 году Архиерейский Собор, признав святость отца Иоанна, решил отложить его прославление до того времени, когда возможно будет торжественно и во всероссийском масштабе совершить его причисление к лику святых совместно со всеми частями Отечественной Церкви. Тем не менее, в 1964 году, еще при жизни уже отошедшего на покой митрополита Анастасия и с его согласия, Архиерейский Собор, единогласно избравший Первоиерархом РПЦЗ митрополита Филарета, прославил во святых праведного Иоанна Кронштадтского для утешения Народа Божия, оказавшегося на чужбине, и в надежде на возрождение Церкви на Родине, страдавшей от гонений.
 В своей статье «К прославлению новых святых – новомучеников русских» епископ Нафанаил (Львов) назвал требование, чтобы канонизация мучеников ХХ века была провозглашена всей неделимой Русской Церковью, «единственным серьезным возражением» против их причисления к лику святых.
В ответ на подобного рода требования митрополит Филарет, обращаясь с посланием к пастве по случаю приближения прославления новомучеников, писал: «Теперь, с приближением долгожданного дня прославления новомучеников, часто можно слышать, как люди говорят: “Зарубежная Церковь не имеет права прославлять их – это может делать только вся Русская Церковь во всем ее составе”. Конечно, так это и было бы, если бы Русская Церковь была свободна! ...Поэтому-то, Зарубежная Церковь и считает своей обязанностью сделать то, что в России теперь сделано быть не может. И мы знаем, что из за железного занавеса к нам доносятся многие и многие голоса, не только сочувствующие прославлению новомучеников, но и умоляющие о том, чтобы это прославление совершилось как можно скорее».
 Обращая внимание на колебания со стороны некоторой части клира и паствы, связанные с каноническими основаниями канонизации РПЦЗ новомучеников, Преосвященный Антоний (Бартошевич) пиcал: «Мучеников, о которых мы говорим, могла бы прославить со святыми Русская Православная Церковь. Но Она подавлена глухим молчанием. Нет соответствующего церковного органа, который мог бы совершить официальный акт канонизации. Надо ли ждать для этого времени освобождения Русской Церкви от гонений? Не может ли РПЦЗ сделать то, что не в состоянии теперь совершить Русская Церковь в целом, подобно тому, как были прославлены Собором наших епископов святой Иоанн Кронштадтский и святая блаженная Ксения!
А право свое на это наша Церковь видит в том, что она всегда считала себя свободной частью Русской Церкви, стараясь ни в чем и ни где не оторваться от нее, не изменяя ей, не ища более выгодных позиций у иерархов других Церквей. Не наш ли долг перед Матерью-Церковью совершить акт прославления святых мучеников? Отвечая на этот вопрос, будем помнить, что прославление многих святых начиналось так называемым местным прославлением, т.е. на месте жизни праведника, где его благочестивую жизнь многие знали, где обращались к нему за помощью при жизни его и молитвенно после смерти и получали просимое. Постепенно слава о святом распространялась все дальше, сведения о чудесах по молитвам к нему становились достоянием все большего числа верующих и в конце концов перед Церковью в целом становился вопрос о канонизации нового святого, что она и осуществляла на Архиерейском Соборе.
Очевидно, что прославление новомучеников нашей Церковью, так же, как святого Иоанна Кронштадтского и блаженной Ксении, будет сначала местным, в силу обстоятельств, не окончательным, в том только отношении, что официальный акт о канонизации от всей Русской Церкви последует после освобождения ее от гонений.
Но в случае мучеников даже и этого не нужно, т.к. признание мученика святым не требовало официальной санкции церковной власти. Убитого за исповедание Христа, тотчас после мученической смерти его, Церковь почитала святым мучеником, без выяснения даже о том, как он жил, что делал, без ожидания чудес и т.д.».
Большое влияние на сомневавшихся оказали письма, получаемые заграничными архиереями от отца Димитрия Дудко, других священнослужителей и верующих из СССР, печатаемые в церковных изданиях и содержавшие призывы к скорейшему совершению прославления новомучеников. В них выражалась надежда, что таковой шаг Русской Зарубежной Церкви укрепит гонимых и послужит началу возрождения Церкви на Родине.
Думается, что церковно-общественная дискуссия по вопросу прославления Царской Семьи, как и его обсуждение на различных Архиерейских Соборах РПЦЗ, требует особого внимания и отдельного изучения.
Архиерейский Собор 1976 года «выразил свое единодушное и принципиальное согласие с необходимостью прославления новомучеников российских». Однако, ввиду отсутствия единомыслия участников этого Собора о времени совершения этого деяния, было постановлено подготовить духовентво и верующих широким распространением печатных материалов о страданиях мучеников и исповедников. В том же году в церковных изданиях был напечатан синодик с именами 22.000 жертв красного террора, благодаря активным зарубежным деятелям, распространенный среди верующих в СССР.
 В 1978 году Архиерейский Собор, собравшийся в Нью-Йорке для торжественной канонизации блаженной Ксении Петербургской, вынес историческое постановление: «Прославить новомучеников и почивших исповедников Российских в сонме святых на следующем Архиерейском Соборе».
23 февраля 1981 года Архиерейский Синод образовал предсоборную комиссию и решил совершить торжественное прославление святых мучеников в воскресенье, 1 ноября 1981 года, в Знаменском соборе при Синодальной резиденции Первоиерарха РПЦЗ в Нью-Йорке, поручив епископу Лавру (Шкурле) продолжить работу по составлению списков пострадавших от безбожников, а зарубежным типографиям – усилить печатание материалов, посвященных канонизации новомучеников. Об этом позаботилась и предсоборная комиссия. Архиепископ Монреальский и Канадский Виталий (Устинов) был назначен председателем этой комиссии и энергично взялся за печатание брошюры, содержащей в себе два похвальных слова митрополита Анастасия (Грибановского): священномученикам-митрополитам Владимиру и Вениамину, Царской Семье и прочим мученикам и страстотерпцам.  Архиепископу Сан-Францисскому и Западно-Американскому Антонию (Медведеву) было поручено составление службы Собору новомучеников и исповедников, архиепископу Антонию (Синкевичу) – службы Царственным страстотерцам, а архимандриту Киприану (Пыжову), насельнику Свято-Троицкого монастыря и духовнику Преосвященного Лавра, было предложено написать к торжествам прославления первую икону святых.
 В 1981 году, по предложению архиепископа Антония (Медведева), Архиерейским Синодом начата и усиленная литургическая подготовка к Архиерейскому Собору, приуроченному к канонизации. Указом Архиерейского Синода было велено повсеместно совершать молебствия в Неделю всех святых Земли Русской, предваряя его соответствующим ожидаемому прославлению словом и присовокупляя на сугубой ектеньи особое прошение: «о еже благопоспешити Архиерейскому Собору в деле прославления новомучеников и исповедников Церкви Российской и о еже быти сим молитвенникам за ны и за род наш». К 17 июля клир и паства были призваны к совершению в последний раз заупокойных Литургий, причем в кафедральных соборах и монастырях поощрялось служение ночных богослужений. Начиная с нового церковного года в сентябре, во всех храмах совершались заупокойные литии по новомученикам и исповедникам по окончании воскресных и праздничных Литургий. В том году особо отмечалась и Дмитриевская суббота, когда прежде всего поминались «убиенные или в тяжких злостраданиях скончавшиеся новомученики и исповедники».
Архиерейский Собор 1981 года
  Освященный Собор заграничных епископов открылся соборным служением Божественной литургии и молебствия в Знаменском соборе Синодальной резиденции Первоиерарха РПЦЗ в Нью-Йорке в воскресенье, 18 октября, в день Собора Первосвятителей Руси. На следующий день, после пения «Днесь благодать Святаго Духа нас собра», избрания секретарей и членов различных соборных комиссий, принятия повестки и чтения митрополитом Филаретом доклада о жизни РПЦЗ за межсоборный период, архипастыри приступили к рассмотрению проекта Акта или Деяния Собора о прославлении новомучеников, составленного епископом Григорием (Граббе).
 Текст Акта не встретил особых возражений, но архиепископ Антоний (Бартошевич) предложил заменить слова «во главе с Царем-мучеником» словами «вместе с Царем-мучеником», напоминая Преосвященным о том, что в ходе прений на предыдущем Архиерейском Соборе было решено прославить последнего Императора именно со всеми пострадавшими от безбожной власти. На это замечание епископ Нектарий (Концевич), викарий Западно-Американской епархии, ответил, что его мнение и мнение очень многих русских людей заключается в том, что многомиллионный сонм мучеников должен быть возглавлен Императором Николаем Александровичем по причине того, что последний Государь – Помазанник Божий, священное лицо и носитель особой благодати, которая удерживала распространение «тайны беззакония». С ним согласился епископ Константин (Ессенский),  а архиепископ Афанасий (Мартос), управлявший Аргентинской кафедрой, предложил совершить прославление Царской Семьи отдельно от остальных мучеников, назвав Императора Николая «самым благочестивым и православным Царем». Кстати, еще в преддверии Собора, некоторыми Преосвященными в переписке предлагалось совершить прославление сначала новомучеников во главе с Патриархом Тихоном и митрополитом Владимиром, а потом – Царской Семьи и Алапаевских мучеников. Против отдельной канонизации возразил епископ Григорий (Граббе), призвав участников Архиерейского Собора не забывать, что Император стоял во главе верующего народа, подвергшегося безбожному гонению, так что по сути дела следовало бы канонизировать его именно во главе новомучеников. Тем не менее, автор проекта, ради единства в епископате, предложил вычеркнуть слова «во главе».
Архиепископ Антоний (Медведев), преемник святителя Иоанна (Максимовича) по Сан-Францисской кафедре, выразив свое собственное благоговейное отношение к Царю-мученику, прочитал для членов Освященного Собора выдержки о некоторых действиях Государя и Государыни, которые расценивались противниками их прославления, как вмешательство во внутрицерковные дела. При этом Преосвященный Антоний подчеркнул, что если говорить об ошибках Императора Николая, то следовало бы делать это так, как говорят о грехе отречения апостола Петра, т.е. с целью назидания. Затем он отметил, что прославить Царя надо со всеми мучениками: «Слава кроткого и смиренного Государя еще более прославится, если он будет поставлен вместе с другими мучениками.  Но если народное почитание его выделит, то значит такова воля Божия. ...Слава Царя не померкнет, если его прославить вместе с другими». Вспомнив известную беседу митрополита Антония (Храповицкого) с умиравшим епископом Михаилом (Грибановским) о необходимости восстановления Патриаршества, архиепископ Антоний увидел в этом напоминание о том, что священство выше царства. Ныне здравствующий архиепископ Марк (Арндт),  тогда стоявший во главе Мюнхенского викариатства Германской епархии, заметил, что священномученики всегда занимали первое место среди прочих мучеников. В ходе обсуждения по этой теме, архиепископ Антоний (Бартошевич) отметил, что его Западно-Европейская паства не примет прославления Царственных страстотерпцев «во главе» всех мучеников и что не следует омрачать это торжество разногласиями, указав, что канонизируются мученики не народа и не государства, а Церкви Христовой. Архиепископ Алипий (Гаманович), в то время управлявший Кливлэндским викариатством Чикагской епархии, сказал, что царская власть охраняет Святое Православие, а суть Церкви в Священноначалии. Когда же епископ Нектарий (Концевич) возразил, сказав, что «никто из архиереев не был дважды помазан, а Царь был», то архиепископ Павел (Павлов) уточнил, что «второе помазание есть и в священстве, но не миром, а возложением рук». Заметив отсутствие единомыслия по этому вопросу, митрополит Филарет предложил перенести его обсуждение на другой день и перейти к рассмотрению других дел на повестке.
Возвращаясь к подвигу Царской Семьи во второй день работы Собора, митрополит Филарет вспомнил, как преподобный Арсений Великий ответил некоему старцу, который соблазнился тем, что другому подвижнику, менее трудившемуся, было дано больше духовных дарований, что приводится в протоколе № 3 Архиерейского Собора: «Старец спросил: кем ты был в миру? Ответ был, что он из простых. А тот подвижник известен был своей знатностью. Поэтому, у нас нет тех искушений, какие были у того, кто все имел и от этого отрекся. Он больше должен был потрудиться. Поэтому Господь и дал ему столько дарований. Царская Семья была в государстве на большой высоте и с этой высоты спустилась на положение преследуемой. Они легко могли озлобиться, а они сохранили кротость и любовь, которая действовала даже на стражу».
Обсуждение проекта Акта продолжилось на вечернем заседании пятого дня работы Архиерейского Собора, когда епископ Григорий (Граббе) зачитал новый текст, в который были внесены мысли и поправки, предложенные при обсуждении первого проекта. Этот текст с формулировкой «особое место в лике святых новомучеников занимает Царь-мученик Николай» встретил общее согласие.
Во второй день работы члены Освященного Собора начали знакомиться со систематизированным списком прославляемых мучеников и исповедников, составленным вышеупомянутой комиссией во главе с епископом Лавром, возведенным в сан архиепископа на Соборе. При составлении этого списка комиссия руководствовалась сведениями из книги протопресвитера Михаила Польского «Новые мученики Российские», воспоминаниями живых и усопших свидетелей, вырезками из советских газет, сообщениями духовенства и верующих из СССР. В начале своего сообщения архиепископ Лавр выразил мысль, что имена некоторых лиц в списке потребуют особого обсуждения Собора. При этом поднимается вопрос о великом князе Михаиле Александровиче, который, по данным того времени, «ругал своих убийц и боролся с ними». Архиепископ Павел (Павлов) не видел в этом препятствия к канонизации, ибо многие мученики поносили своих мучителей, а архиепископ Антоний (Синкевич) сравнил убийство великого князя с убиением Вифлеемских младенцев, т.к. Михаил Александрович был назначен к уничтожению, чтобы у верующих не было надежды на восстановление православного царства. В результате, великий князь был оставлен в списке прославляемых, а иконописцу было указано добавить нимб к его изображению на иконе.
Во время чтения списка отмечались те, кто не прославлялся этим Собором или подлежал еще дополнительному изучению и особому суждению Священноначалия. Перед каждым перерывом одним из архиереев совершалась заупокойная лития с поминовением имен мучеников и исповедников из утвержденной части списка. В четвертый день работы Архиерейского Собора архиепископ Антоний (Медведев) предложил следующую резолюцию по прочитанным спискам: «Прослушав предложенный Собору список новомучеников и исповедников Российских, мы с умилением лобызаем их общий подвиг. Теперь Собор считает необходимым поручить особой комиссии проверить и отредактировать этот список и представить его на утверждение Собору в одном из следующих заседаний. Полагаем, что в окончательно отредактированный список должны войти все новомученики и исповедники, пострадавшие до декларации митрополита Сергия от 16/29 июля 1927 года, породившей неизжитый и до сего времени раскол в среде верующих.
Мы преклоняемся перед подвигом и страданиями всех пострадавших и позже, но здесь должна быть проявлена особая осторожность при уточнении списка. За невнесенных в список между тем будет продолжаться возношение заупокойной молитвы, а Господь укажет времена и сроки для пополнения списков».
Собор согласился с архиепископом Антонием, поручив Архиерейскому Синоду пополнять список новомучеников и исповедников в будущем и выразив особую благодарность возглавляемой епископом Лавром комиссии. Несмотря на вышеприведенное определение, в список были включены и пострадавшие после 1927 года, в том числе и митрополит Арсений (Стадницкий), архиепископ Иларион (Троицкий) и другие.
Торжества прославления новомучеников и исповедников
Перед канонизацией Архиерейский Синод поручил начальнику Духовной Миссии РПЦЗ в Иерусалиме архимандриту Антонию (Граббе) вместе с небольшой группой миссийской братии провести освидетельствование останков Алапаевских мучениц, почивавших в крипте под «Царским» храмом русской женской обители в Гефсимании. Они открыли мощи и – первым делом заметили благоухание, которое исходило от останков преподобномучениц, источавших благовонное миро. Интересно отметить, что на груди преподобномученицы Елизаветы был найден параманный крест, что свидетельствует о том, что она при жизни приняла монашеский постриг. Священноначалие РПЦЗ и участники освидетельствования мощей святых мучениц тогда заключили, что, скорее всего, великая княгиня приняла монашество от рук первомученика митрополита Владимира.
Архимандрит Антоний и братия совершили освидетельствование мощей обеих мучениц, сохранившихся в частично нетленном состоянии, и их омовение, а затем отделили правую руку преподобномученицы Елизаветы Федоровны и косточку от мощей инокини Варвары. Интересно, что после освидетельствования мощей начальник миссии связался с тогдашним Патриархом Иерусалимским Диодором, который, как только узнал, что в Гефсимании совершилось такое историческое событие, немедленно направился туда. Блаженнейший Патриарх приложился к мощам, осмотрел их и сказал, что Алапаевские мученики – это великие святые не только Русской, но и всей Православной Церкви. Он выразил надежду, что по ходатайствам этих святых совершится возрождение России и всей Русской Православной Церкви.
Десница великой княгини Елизаветы Федоровны и часть мощей инокини Варвары были торжественно доставлены в Нью-Йорк в Синодальную резиденцию Первоиерарха РПЦЗ. В то самое время там работал Архиерейский Собор. Весь Собор архиереев в мантиях и малых архиерейских облачениях, крестным ходом торжественно встретил эту святыню у входа в Синодальную резиденцию. Привезенные святыни были помещены в нижнем храме в честь преподобного Сергия Радонежского. После заупокойной литии митрополит Филарет обратился к собравшимся иерархам с вдохновенным словом.
В РПЦЗ прославление святых совершается по традиции, принятой в дореволюционной Киевской Руси – за всенощным бдением в канун дня памяти или прославления святого. Сначала совершается последняя панихида, в последний раз провозглашается «Вечная память», а затем служится всенощная, на которой уже поется служба прославляемому святому. Самое же прославление совершается на полиелее. Так, например, совершалась канонизация святителя Феодосия, архиепископа Черниговского в 1896 г.
Торжества прославления начались в субботу вечером, 31 октября 1981 года, с последней панихиды по новомученикам и исповедникам. Многие из них поминались поименно на каждой ектении. А большая праздничная икона новомучеников, написанная известным иконописцем русского зарубежья архимандритом Киприаном (Пыжовым), возродителем в рассеянии древнерусского иконописного стиля, была запечатана и лежала на аналое на середине соборного храма. Были запечатаны и ковчеги с мощами преподобномучениц Алапаевских.
После пения «Хвалите имя Господне» митрополит Филарет распечатал сначала икону, а потом открыл ковчеги с мощами преподобномучениц Елизаветы Федоровны и инокини Варвары. И весь Собор архиереев, и все духовенство впервые в истории спели величание святым новомученикам и исповедникам ХХ века.
«Возглашается “вечная память”, – вспоминает протоиерей Александр Киселев, – пение которой стремительно, как огонь, охватывает весь храм и вся тысячная толпа молящихся вторит хорам и духовенству – так, что кажется, что поют сами стены храма... Панихида закончена. Начинается всенощная. В алтаре, кажется, еще более тесно, чем в самом храме. На отдельные моменты богослужения из алтаря выходит не все служащее духовенство, а лишь часть, т.к. стать в нужном порядке, выйти из алтаря, вернуться в него – все это при тесноте очень затруднительно. Все духовенство вышло только на полиелей, который состоял из открытия ковчежцев с мощами святых мучениц – великой княгини Елизаветы Феодоровны и послушницы Варвары, и снятии пелены с новой иконы новомучеников и исповедников – благодатных молитвенников за род наш. Я стоял по старшинству четвертым священником с правой стороны, т.е. у самих мощей и иконы; но и я из-за спин митрополита, протодиакона и прочих – не мог увидеть, как вынимались святые мощи мучениц. Что же тогда могли увидеть стоящие в отдалении? Ровно ничего. Как же они тогда выстаивали 6-7 часов подряд, сдавленные в толпе? Елеопомазание с прикладыванием верующих к мощам и иконе закончилось в 12 часов ночи. Конечно, люди не просто стояли, а молились. Конечно, они хотели дождаться возможности приложиться к святыням».
На всенощном бдении пелась новая, одобренная Архиерейским Собором, служба святым в соединении с воскресной, а канон с большим воодушевлением читал архиепископ Антоний (Медведев).
В воскресенье, 1 ноября 1981 года, в торжественном богослужении, которое совершали все члены Архиерейского Собора во главе с митрополитом Филаретом в сослужении около 100 священников и диаконов, участвовало около 2000 русских эмигрантов, присутствовали представители других Церквей, Императорской Фамилии и американской прессы. Служба завершилась словом митрополита Филарета о славе Русской Церкви и молебном новопрославленным святым с крестным ходом вокруг квартала. В начале трапезы, устроенной на тысячу человек в специально нанятом помещении, участники торжеств встретили Курско-Коренную икону Божией Матери и новый образ святых новомучеников, которые были установлены на возвышениях. По благословении трапезы, при полной тишине, читались Деяние о прославлении святых, Послание Архиерейского Собора и описание расстрела священномученика Владимира. Трапеза завершилась словами архиепископов Виталия (Устинова) и Антония (Бартошевича). Первый назвал торжества прославления небом на земле и состоянием души, когда у человека возникает горячее желание подражать ревности святых в условиях своей собственной жизни, а последний сказал, что деяние Архиерейского Собора несомненно укрепит современных исповедников, нуждающихся в теплом предстательстве новопрославленных мучеников и поддержке своих собратьев.
 Определением Архиерейского Собора 1981 года торжества прославления новомучеников продолжились перенесением мощей преподобномучениц Елизаветы и Варвары в соборный храм русского женского монастыря в Гефсимании. Эти искючительной важности празднества произошли после Пасхи 1982 года, когда Архиерейский Синод направил в Иерусалим делегацию, в которую вошли: архиепископы Антоний (Синкевич), Павел (Павлов), Лавр (Шкурла) и епископ Григорий (Граббе) с их спутниками. В тронном зале Иерусалимской Патриархии архипастыри РПЦЗ были приняты несколькими членами Священного Синода во главе с Блаженнейшим Патриархом Диодором, в своем приветствии сказавшим: «Ваше прибытие сюда свято, как свято и дело канонизации святых новомучеников, ибо и то и другое касается людей, претерпевших мучения за Православие». Далее, Блаженнейший Патриарх, обратив внимание на то, что РПЦЗ по различным причинам находится вне пределов своей Родины, объявил, что Иерусалимская Церковь не может оставаться равнодушной к событию перенесения мощей преподобномучениц Елизаветы и Вавары, в связи с чем было принято решение о направлении особой делегации Священного Синода во главе с митрополитом Петрским Германом. Этим официальным актом Блаженнейший Патриарх Диодор признал каноничность прославления новомучеников, выразив в заключение своего обращения к зарубежной делегации пожелание, чтобы «кровь мучеников, которая была пролита, была бы доброй водой, обильно орошающей древо Православия; чтобы молитвами всех святых новомучеников укреплялись мы в единении и истине». Мощи преподобномучениц были перенесены в субботу, 1 мая, накануне Недели святых жен-мироносиц, во время всенощного бдения. Торжества завершились Божественной литургией в воскресенье, 2 мая, совершенной в «Царском» храме Гефсиманской обители при большом стечении богомольцев со всего мира.
Заключение
Что подвигло зарубежных архиереев к преодолению вышеуказанных сомнений и мужественному совершению исторической канонизации новомучеников и исповедников Церкви Русской в 1981 году? Из материалов Архиерейских Соборов, заседаний Архиерейского Синода, высказываний архиереев на церковно-общественных собраниях, из многочисленных проповедей, посланий, статей и интервью иерархов, духовенства и мирян видно, что РПЦЗ, сознавая себя всего лишь частью Русской Церкви, в совершении сего деяния руководствовалась горячей любовью к мученикам, благоговейным почитанием их памяти и нравственным долгом перед Матерью-Церковью, народами Руси и нашей общей историей, пользуясь даром своей свободы. Об этом говорится в Послании Архиерейского Собора следующее: «И вот то, чего не может сделать никто другой, то со страхом и трепетом, благоговея перед кровью мучеников, совершил Собор 18 епископов Русской Православной Церкви Заграницей, как малая часть всей Русской Церкви, но от ее имени».
Многие в Русской Зарубежной Церкви считали окончание Хрущевских гонений одним из духовных плодов подготовки и совершения канонизации праведного Иоанна Кронштадтского. Поэтому, с прославлением новомучеников зарубежные архипастыри, духовенство и верующие связывали большие надежды на освобождение Церкви на Родине. И, действительно, начавшаяся через несколько лет «Перестройка» привела к широкому празднованию 1000-летия Крещения Руси и началу возрождения Святого Православия в Отечестве. Несомненно, что исторический шаг отцов Архиерейского Собора 1981 года послужил возрастанию почитания новых святых по всему православному миру, распространению литературы о них и окончательному подтверждению Церковью на Родине сначала прославления Патриарха Тихона в 1989 году, священномучеников Владимира и Вениамина и преподобномучениц Алапаевских в 90-ых годах, а потом и всего сонма новых мучеников и исповедников в 2000 году. О том, что канонизация РПЦЗ новомучеников будет носить сначала местный характер, а потом ее примет вся освободившаяся после безбожных гонений Поместная Русская Православная Церковь, уверенно предсказывали архиепископ Антоний (Бартошевич) и многие другие светила заграничной части Церкви. Пророческим оказалось и вышеупомянутое пожелание Блаженнейшего Патриарха Иерусалимского Диодора, который выразил надежду, что молитвы мучеников ХХ века укрепят православных в единстве, ибо именно совместное почитание этих святых и изучение трудов священномучеников и новых исповедников помогли представителям обеих частей Русской Церкви найти правильный путь к восстановлению полноты братского общения внутри Матери-Церкви в 2007 году.
Интересна дискуссия архиереев на Соборе 1981 года о месте Императора Николая в сонме святых мучеников, свидетельствующая не только о единодушном признании его святости, но и о пастырском подходе к сомневавшимся и отеческой заботе о внутрицерковном единстве. Умеренный подход к канонизации Императора Николая архиепископов Антония (Бартошевича) и Антония (Медведева), учеников-постриженников митрополита Антония (Храповицкого), а также и некоторых других архипастырей, оказался церковным и правильным, ибо прославление Царской Семьи вместе со всеми новомучениками и исповедниками не вызвало никаких разделений в РПЦЗ.
Предчувствуя, что страны пребывания заграничной части Русской Церкви быстро идут к такому же состоянию, в котором оказалась Российская Империя перед революцией, верующие русского рассеяния надеялись, что прославление новых святых воодушевит чад русской эмиграции, укрепит в них веру, благочестие и церковность перед лицом испытаний, которые предстоят в сложных условиях служения в секуляризованном мире. Эта надежда ясно выражена в праздничном кондаке новомученикам: «молитеся Христу, вас укрепившему, да и мы, егда найдет на ны испытания час, мужества дар Божий восприимем, образ бо есте лобызающим подвиг ваш».
Из всего этого видно, что РПЦЗ, окормляя свою паству и подвизаясь миссионерски на чужбине, всегда оставалась единой духом с гонимой Матерью-Церковью на Родине. Находясь на свободе, представители заграничной части Церкви старались провозглашать правду о мучениках и исповедниках, о тяжелом положении Церкви и верующих в СССР, активно занимались издательством и широким распространением литературы, а канонизируя святых, ставили своей целью не только прославление их памяти, но и утешение своих пасомых, и укрепление православных собратьев на Родине. Подтверждение же канонизации новомучеников Отечественной Церковью, послужившее через несколько лет восстановлению церковного единства, подчеркивает тот факт, что поступок отцов Архиерейского Собора 1981 года был пастырски оправданным. Это указывает и на то, что все чада Матери-Церкви как пребывающие на ее территории, так и рассеянные по всему миру, несмотря на всякого рода препятствия и годы разобщения, всегда были собратьями во Христе, любящими свою Церковь, свою историю и богатейшую культуру народов Руси.
Заканчивая краткий очерк об этом великом событии, которое с каждым годом будет расти в своем значении, привожу еще один отрывок из службы новомученикам и исповедникам, составленной в русском зарубежье: «О святии, ихже зде помянухом, и множайшее множество неведомых! Простите убожество словес сих, да напишутся еще похвалы, вам подобающия! Исчислити вас невозможно есть. Всех же молитвами, да приимут чтущии вас от Господа и Владыки живота нашего благодать и велию милость»!
протоиерей Серафим Ган
|
