"Для нас, земнородных – потеря, для небес – приобретение" -
На кончину митрополита Илариона

Острой болью отозвалось в сердце нашем известие, что 16 мая с.г., в день памяти преп. Феодосия, игумена Печерского и накануне 15-летия восстановления литургического общения внутри Русской Православной Церкви отошел ко Господу дорогой наш Владыка митрополит Иларион, правящий архипастырь Восточно-Американской епархии, Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей. Как будет не хватать общения с ним, возможности слушать его мягкий, но бодрый голос, взирать на его доброе, обезоруживающую улыбку.

Меня часто спрашивают, каким был Владыка в юности? Я всегда и каждому даю один и тот же ответ – он родился, чтобы стать монахом, и что вся его жизнь – это убедительная апология института монашества!
После извещения о кончине Владыки, социальные сети мгновенно наполнились и по сей день наполняются многочисленными воспоминаниями о Владыке. И это замечательно, ибо даст будущему биографу нашего почившего Первоиерарха богатейший материал для описания его жизни и жития.

Многие считали его близким другом. Так и было. У него действительно было множество друзей, а врагов не было, разве только общий враг нашего спасения.

С Игорем Капралом – так звали будущего Первоиерарха РПЦЗ – я познакомился 55 лет назад, в 1967 году, когда мы вместе поступили на учебу в Свято-Троицкой духовной семинарии при одноименном монастыре в Джорданвилле. Он приехал из далекого западно-канадского Эдмонтона, пр. Альберта, я из города Кливленд, шт. Огайо. Игорь был тихим, глубоко благочестивым молодым человеком, каким его воспитали его родители и "особенный" духовный друг святителя Иоанна Шанхайского приснопамятный архиепископ Савва (Сарачевича).

Нас, первокурсников, сначала разместили в так называемую большую "общую келью" в старом семинарском здании. Нас было в этой кельи человек 9–10, клторых со временем расселили в отдельные комнаты по два человека. Мы с Игорем оказались в одной келье. В течение более чем шести месяцев мы с ним жили бок о бок. Как говорится – в тесноте, да не в обиде!

Будущий святитель мало времени проводил в этой нашей совместной келье. Большую часть времени он посвящал чтению в библиотеке или трудился на различных послушаниях. В те годы монастырь обладал большим фермерским хозяйством с огромными засеянными полями, коровами, курами и так далее. Работы всегда было непочатый край, и немногочисленное монашеское братство рассчитывало на помощь семинаристов. Каждый студент должен был трудиться по 2-4 часа в день на послушаниях и таким образом отрабатывать стоимость за правоучение.

Игорь ни от одного послушания не отказывался. Он всегда и всем и вся был готов помочь – на кухне, в типографии, на монастырской ферме. А сколько лет он днем и ночью ухаживал за парализованным бывшим ректором семинарии архиепископом Аверкием (Таушевым; +1976). Так, не покладая рук, он провел всю свою иноческую жизнь в Джорданвилле, пока не был призван к еще более ответственному служению.

Будущий митрополит хорошо учился (круглые пятерки) и много читал, постепенно совершенствуя русскую речь. Между прочим, в 60-х годах все предметы в семинарии преподавались на русском. В ту пору мы оба плохо владели русским языком…

По вечерам Игорь забирался с книгой на верхний ярус нашей двухярусной кровати (я спал на нижнем). Нередко он просил меня послушать отрывок из книги, которую читал. Особенно любил он "Жития святых". Однажды он прочел мне вслух описание пыток, которыми подвигались мученики первых веков. Читал вслух, всхлипывая от слез. Это чувство умиления невольно передавалось и мне…

Через некоторое время нас поселили в освободившиеся на четвертом этаже большого братского корпуса кельи, которые были расположены одна против другой. Его дверь всегда была немного приоткрыта. Из своей кельи я часто слышал, как к нему заходили монахи и семинаристы, чтобы поговорить с ним или попросить какую-либо помощь. И я часто к нему заходил, чтобы обсудить личные и общие проблемы или просто поболтать. Это его не утомляло или во всяком случаи он вида не подавал.

Он всегда терпеливо, с любовью выслушивал всех и даже если ничего особенного не скажет в ответ, посетитель уходил от него успокоенным, умиротворенным. Он обладал редким даром слушания.
По окончании семинарии в 1972 году мы пошли своими путями. Я диаконом на приход, он же послушником в родной обители.

Живя в монастыре в годы своей семинарской учебы, я нередко задумывался о природе монашеского подвига и о том, что побуждает человека на столь нелегкий подвиг. Наблюдал, как поступали в обитель молодые послушники, некоторые не выдерживали и уходили поняв, что у них нет призвания для такой жизни. Тесное общение с Игорем убедило меня в том, что редкие личности, как будущий владыка, рождены для такой жизни. В разговорах с людьми, сомневающимися в целесообразности монашеского пути, я всегда указывал на Владыку Илариона, как пример подлинного монашества.

Наша дружба продолжала крепнуть, мы даже стали кумовьями, когда он стал крестным отцом моего второго сына Сергея. Сын мой был первым крестником владыки, а сколько их у него потом прибавилось! Целый полк!

В 1984 году о. Иларион стал епископом Манхэттенским, секретарем Архиерейского Синода и викарием Восточно-Американской епархии.

Он всегда был доступен. Ему можно было в любое время позвонить. Он всегда поднимал трубку и терпеливо выслушивал просьбы, жалобы и находил решения.

Владыка был миссионерско-настроенным епископом. Будучи в монашеской братии в Свято-Троицком монастыре, он усердно занимался переводами на английский нашей русской духовной литературой и стал редактором квартального англоязычного журнала "OrthodoxLife". За время его правления в нашей епархии было создано много новых англоязычных общин.

Владыка был украинец по рождению, русский по духу – "всечеловеком". Он не различал людей по этносу, по цвету кожи, по полу. Все ему были дороги, в каждом он видел прежде всего образ и подобие Божие. По его убеждению, каждая душа одинаково нуждалась в пастырском попечении и спасении.
Владыка был чрезвычайно внимателен к нуждам других. Попросишь его о какой-нибудь письменной справке, он обязательно исполнял просимое к концу дня или самое позднее на следующий день.

Несколько лет назад Владыке был поставлен страшный диагноз – рак. Чада Церкви с тревогой восприняли это обстоятельство. Но Владыка не очень обращал внимание на состояние своего здоровья. Он до последнего продолжал посещать приходы, принимал посетителей, занимался церковными делами.
Я знал об ухудшающемся его здоровье, и мне невольно приходили на ум Заповеди Блаженства применительно к нему. Не случайно этот Евангельский отрывок читается в день памяти святых монахов, преподобных.

Первая Заповедь Блаженства "Блажени нищии духом". Блаженная нищета, какой обладал владыка, представляет собой совершенную открытость человека перед Богом, свободу от всякой гордыни и веры в силу собственного духа, собственных идей и мнений, ? свободу от тщетных умствований своего сердца. Почивший владыка обладал этим качеством в изобилии.

"Блажени кротцыи, яко тии наследят землю". Кротость – духовная сила, которая устраняет из сердца гнев, злобу, вражду и осуждение и украшает душу тихим расположением. Быть кротким — значит быть мягким и добрым, свободным от всякий самости и мирского честолюбия и во всем отвергать возможность принуждения и насилия. И иметь твердое и спокойное убеждение, что добро – сильнее зла, и рано или поздно, оно всегда побеждает.

Разве не был таким наш почивший Владыка?

"Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят". Сердце – источник и хранитель нашей духовной жизни. Сердце ? это духовное око, которым мы созерцаем невидимое для телесных очей и непостижимое для разума. Способность к духовному созерцанию исключительно зависит от чистоты сердца.
В нагорной проповеди Господь сказал: "Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно" (Матф. 6:22-23).
По словам св. прав. Иоанна Кронштадтского, чистое сердце ? "кроткое, смиренное, нелукавое, простое, доверчивое, нелживое, неподозрительное, незлобивое, доброе, некорыстное, независтливое, непрелюбодейное" ("Моя жизнь во Христе", т. 1, стр. 81).

Влаыдка был чистосердечным и этим своим качеством успокаивал, подбодрял паству. Как ему было не по душе слушать осуждения. Я был свидетелем того, как в его присутствии "мыли чужие косточки", а ему было не по себе, ибо словеса осуждения ранили его чистое сердце. Он молча это воспринимал, быть может, в это время он творил про себя Иисусу молитву. Можно было заметить, что нередко осуждающий выскажет владыке все, что хочет, и вдруг непостижимым образом теряет интерес к дальнейшему осуждению…

"Блажени милостивии, яко тии помиловани будут". Быть милостивым – значит быть подобным Богу, ибо Он, по свидетельству 102-го псалма – щедр и милoстив… долготерпелив и многомилостив. Господь наш Иисус Христос говорит о том же в нагорной проповеди:

"Любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд" (Лк. 6:35-36).

Быть милостивым ? значит иметь сострадание к заблудшим и жалость к плененным грехом. Прощать делающим неправду, которые не только другим причиняют зло, но, в первую очередь, разрушают самих себя, свою собственную человеческую природу.

Сколько милосердия проявил почивший владыка на протяжении 74 лет своей земной жизни! Он всем помогал и молитвенно, и материально. Весьма часто он отдавал свои скромные средства нуждающимся, скрывая это от других. Сколько удивительных историй о его щедрости могли бы мы рассказать!
"Радуйся и веселись, владыко, яко мзда твоя многа на небесех!" (Матф. 5:12).

Можно было бы продолжить в таком же духе размышлять над другими Заповедями блаженства применительно к почившему архипастырю, но и этого достаточно, чтобы обрисовать его образ.

Завершилось земное странствование нашего митрополита Илариона. Для нас, земнородных – это потеря, для небес – приобретение. Уверен, что наш дорогой архипастырь не оставит нас и там, "где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания", продолжит молитвенно заботиться о нас и о дорогой его сердцу Зарубежной Церкви.

Вечная тебе память, любимый брат во Христе, друг, кум и архипастырь. Тебя будет очень не хватать!

Протоиерей Виктор Потапов
21 мая 2022 г., Нью-Йорк