Слово архиепископа Павла (Павлова) на Лазареву Субботу

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Воскрешение Лазаря. Это событие, которое предварило Воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Об этом празднике вот что говорит один из величайших богословов и церковных писателей Русской Православной Церкви, живший в прошлом столетии, епископ Иннокентий Херсонский. Он говорит, что настоящий праздник можно назвать праздником дружества или дружбы. Господь Иисус Христос, когда узнал о том, что друг Его Лазарь умер, то сказал: "Лазарь, друг наш, умер" и сразу же поспешил в Вифанию, несмотря на опасность для Своей жизни, потому что, как вы знаете, иудеи сговорившись решили убить Его.

Когда ученики Христовы услышали что Лазарь умер и Господь собирается идти к нему, то они говорят: "Идем и мы, и да умрем вместе с ним", то есть вместе с Лазарем. Они говорят то, что могла внушить только самая пламенная дружба к Лазарю. И только лишь с тем, кого мы любим, к кому мы искренне расположены, только с тем мы готовы разделить все и, даже самую смерть; и как ученики Христовы, любившие Лазаря, узнав о том, что он умер, идти и умереть вместе с ним.

Что же можно сказать о Марфе и Марии - сестрах его? Никак нельзя сомневаться в том, что их душа и сердце были как бы погребены вместе с братом их и другом. Да и сами фарисеи, забыв свое лицемерие, рассчеты и виды, пришли в Вифанию, которая была недалеко расположена от Иерусалима, не для чего другого, как только для того, чтобы утешить сестер о смерти брата. И у гроба Лазаря Господь Иисус Христос даже прослезился. Прослезился Он, конечно, дорогие братья и сестры, не от уныния и печали, ибо Он сейчас же скажет: "Лазаре, изыди вон!" Он знал, что Лазарь встанет и выйдет, а заплакал Он, прослезился, от того, что для истинной любви и дружбы всегда бывает тяжело, несказуемо тяжело, видеть хотя бы на одну минуту возлюбленного своего в гробу среди праха и тления. Поэтому и сами иудеи, говорят, когда увидели что Христос прослезился, они сказали: "Смотрите, как Он любил его".

И так этот праздник - есть праздник, по всей справедливости, истинной дружбы. Если когда-либо и есть самый удобный момент для того, чтобы нам наблюдать как поступает Господь Иисус Христос со Своими друзьями и возлюбленными, то это настоящий день, настоящий праздник. Он их очень всех любит, так любит, что проливает слезы на их гробе, то есть не только Лазаря, а и вообще каждого, кого Он любит. А Лазарь только примером для нас является. Иисус не плакал на Своем кресте, а над Лазарем плачет и сделал Он для него то, что не сделал ни для кого, ибо воскресил его из мертвых уже четверодневного и смердящего.

Но любовь эта делает ли людей Господа вовсе не неприкосновенными ни для какой скорби и искушений? Конечно делает. Из примера Лазаря и сестер его особенно видно, как справедливо замечено апостолом Павлом, что тех, кого Господь любит, тех Он и наказует. Смотрите, семейство, то есть семейство Лазаря, Марфы и Марии, которое Господь постоянно отмечал Своим вниманием. Среди этого семейства, во время пребывания Своего в Иерусалиме, Господь всегда находил для Себя дружеский прием и успокоение. Этому семейству Он явил столько знаков внимания, любви, благорасположенности, что оно само уже нисколько не сомневалось в любви Господа к ним и возлагало на Господа полную надежду во всех случаях своей жизни. И вот теперь, как только Лазарь сделался болен, сестры сразу же дали Ему знать, то есть Господу, что Его друг заболел, в уверенности, что Господь немедля придет к ним и возвратит здоровье Своему болящему другу. Это семейство было благочестивое, святое, самое близкое к Господу. И, однако, какому великому искушению и какой скорби подвергается оно теперь со смертью Лазаря? Господь без сомнения мог бы отвратить от Своего друга болезнь, но не отвратил. Мог сделать ее, по крайней мере не смертельной, но не сделал. Мог поспешить чудом и прийти в Вифанию на другой и третий день после смерти, но явился уже на исходе четвертого и к началу пятого дня. Почему и для чего так Господь поступил? Потому и для того, чтобы сделать и Лазаря, и сестер его вполне орудием славы Божией; чтобы дать им и печалью своей, и болезнью брата, и самой смертью его послужить великому делу спасения человечества. Да прославится Сын Божий ея ради. Так поступает Господь и с другими близкими Своими. Он соблюдает их и хранит как зеницу ока. Без Его воли не падает с головы их не одного волоса. Но это не значит того, что Он непрестанно одаряет их Своими благодеяниями, чтобы увеселять их и питать их сладостями, подобно тому, как поступают с детьми сердобольные, но очень неумные матери, портя нрав их и приучая их к изнеженности и роскоши, в удовлетворение их самого малого желания. Нет, Господь премудр и не может поступить таким образом. Он взирает не на удовольствия, а на истинную пользу любящих Его. И для усовершенствования их в вере, любви, смирении и преданности нередко посылает на них такие искушения, каких не видят над собою грешники.

У кого, например, из грешников требовал когда Господь в жертву Себе сына? А у Авраама Он потребовал. Кто любезней Ему был в двенадцати учениках Его? И почти все они скончались за Имя Его в мучениях. Иной от меча, иной от креста, иной от камней. Все это не только по любви их к Господу, но и по любви их от Господа. Ибо для Него, как всемогущего, ничего не стоило отвратить от них все искушения, окружить их всеми сокровищами счастья земного, но Он не сделал этого. А, напротив, попустил обрушиться на них всем бедствиям. За перенесение этих бедствий пойдут они на большую высоту и достигнут светлейших венцов, потому что ничто так не делает человека чистым, ни что так не возвышает его в духе и не приближает его к Богу, как мужественное перенесение скорбей и напастей.

Перестанем же братия соблазняться и недоумевать, если видим, что кто-либо из верных рабов Божиих не благопоспешествуется в земных делах своих, терпит нападения или клевету, страдает от болезней и других зол. Ужаснемся, напротив, когда встретим счастливого во всем нечестивца-грешника, возвышающегося как кедр Ливанский. Ибо это значит, что он, как неисправимый, предоставлен уже самому себе и, по выражению Писания, принимает подобно богачу евангельскому "благие в жизни сей", чтобы по смерти идти прямо в огнь гееннский. Перестанем унывать и отчаиваться когда, несмотря на чистоту рук и правоту путей наших, посетит нас какая-нибудь горесть, утрата или потеря. Напротив, если мы хотим быть во истину рабами Господними, то должны в этом случае не падать, а возвышаться в духе, утешаясь той мыслию, что Господь взирает на нас уже не как на малых детей, неспособных ни к какому трудному опыту и подвигу, а как на возросших, от которых в благонадежности можно ожидать и требовать жертв любви. А для этого утвердим навсегда в душе нашей мысль, что все горести и напасти земные, в чем бы они не состояли, и как бы велики не были, коль скоро переносятся надлежащим образом, то есть со смирением, верою и преданностью воле Божией, то они никогда ни в чем не могут повредить нам, а всегда, напротив, доставляют великую пользу душевную. Хотите знать какую? Ту, что ослабляет в нас плотского человека, этого опаснейшего врага нашему спасению. Ту, что подавляет в нас приверженность к благам мира сего и его нечестивого утешения, и обращает мысли наши к небу и к вечности тем, что приближает нас к Богу, заставляя в Нем Едином, как неизменном и вечном, искать для себя опоры и утешения. Ту, наконец, что видимо уподобляет нас Господу и Спасителю нашему, который во время бытия Своего на земле не царствовал и не блаженствовал, хотя и имел на это все право, а ежедневно претерпевал лишения, терпел и страдал, спасения ради нашего. Аминь.